…Или право имею… Лучшие из худших - 2
Шрифт:
– Заслон Хиславичи – старший лейтенант Морозова, капитан Синицын, капитан Бибиков. Старший заслона – Морозова. Сталин бросил на меня изумленный взгляд. Я невозмутимо продолжал – Милославль – лейтенант Зверев, капитан Самойлов и я. Кричев – капитан Лисицын, капитан Акимов, капитан Савичев. Старший – капитан Лисицын. Лобковичи – майор Одинцов, старший лейтенант Власенко. Старший – майор Одинцов. Я называл фамилии, названные вставали.
– Гудериан решил начать прорыв одновременно в четырех местах в 7.00. В 6.30 авиация наносит бомбовый удар по нашим позициям до 6.50. С 6.40 начинает работать тяжелая артиллерия до 7.00. И одновременный штурм танками, мотопехотой и пехотой – как 22 июня. Сталин помрачнел – неприятное напоминание.
– Мы же решили провести свою операцию: в 6.20 воздушная разведка, которй управляли сержанты Сизова и Васильева дали уточненные данные для корректировки и наведения на расположение противника.
– В 6.30 мы одновременно нанесли массированный удар по всем четырем группам противника. Дальше на экране развернулось впечатляющее зрелище – вид сверху на уничтожение вражеской группировки: удары "Ураганами" заменялись "Градами", за ними вступали в дело "Смерчи". Голоса небесных наблюдательниц постоянно вносили корректировки и следующий удар всегда находил свою цель. В промежутках между потрясающими видами сверху возникали картинки работы ракетных установок: 40; 16; 12 ствольные РСЗО - ракетные системы залпового огня с грохотом и ревом отправляли в небо к немцам крылатую смерть. Картинка с воздуха показала изрезанную нитку вражеских окопов, на которых стали вспухать разрывы снарядов. Вид с воздуха переместился на вид с земли: взрыв и в небо летят балки пулеметного дота; разрыв и вылетают из окопа куски чего то непонятного; разрыв и в кустах переворачивается на бок изогнутое противотанковое орудие. Вот из лесочка выползла громадная махина тяжелой самоходки, за ней вторая, третья… Чуть сзади пристроились не менее грозные средние самоходки. За ними помчались никогда еще не виданные тяжелые Т-55 и средние танки – БМП-3 по нашему. Потянулись за ними бронетранспортеры БТР – 50П с десантом. Вклинились в команды голоса армейских корректировщиков. Завораживающая картина слаженной машины смерти – неумолимой, неудержимой и страшной. При приближении к окопам их чрева БМП и БТР выпрыгивали бойцы, поливая огнем из ручных пулеметов и автоматов все, что может представлять угрозу. Без остановки перемахиваются вражеские окопы: крупным планом показ уничтожения вражеского пехотного укрытия: гранаты в дымовую трубу, гранаты в раскрытую дверь… Показывается, как из окопов поднимаются бойцы 13й армии и бегут в атаку… Пик показа – голос Артема сообщает о том, что к двум нашим группировкам: Хиславичи и Милославль направляются две группы бомбардировщиков Ю-87. Грохочут двухствольные зенитные автоматы, взрываются и падают на землю кувыркаясь вражеские самолеты… А это… вот же негодяи – приказал же это в отчет не включать: командир за зенитным орудием – короткие очереди, жесткое, злое лицо и летящие вниз самолеты. Я глянул на Артема – тот сделал вид, что он не при делах… И наконец финал – камера с верха, а затем и камера с движущейся машины показывает разбитые, раскуроченные, перевернутые, брошенные, взорванные орудия, танки, самоходки, бронетранспортеры, грузовики… Много, необычайно много ! И тела немецких солдат… И колонны пленных… Показ закончился, экран засветился голубым. Я встал:
– По предварительным данным полностью уничтожены четыре танковые дивизии; не менее восьми неполных пехотных дивизий уничтожено или взято в плен. Остальные рассеяны и в ближайшее время вряд ли будут боеспособны. Уничтожено также два аэродрома бомбардировочной авиации вместе с самолетами. Экран снова замелькал изображением ночного боя: вот тяжелая самоходка наезжает на хвост пикирующему бомбардировщику Ю-87 и движется к носу, превращая его в груду обломков; вот громадный наливник сосет бензин из 50 тонных цистерн, врытых в землю; вот бойцы споро грузят на 10 тонные КамАЗы ящики, коробки; проезжают самоходки и БМП-3 с прицепленными зенитными орудиями 20, 37, 88мм калибра.
– Кроме уничтоженных на аэродромах двух летных полков вместе с летчиками, сбито в небе 36 бомбардировщиков противника – закончил я отчет. Потрясенный Сталин повернулся ко мне от черного экрана монитора. – Сколько дивизий ? – хриплым голосом спросил он. – 4 танковые, 8 пехотных товарищ Сталин. Вождь встал, все вскочили. – От имени советского народа и от себя лично я благодарю вас за то, что вами сделано – голос его дрогнул от волнения. – Служим Родине и Спецназу ! – прозвучало в кабинете.
– Товарищ командир у нас скромный – раздался в тишине голос неугомонной Морозовой. – Он лично сбил 9 самолетов противника ! Сталин глянул на меня и покачал головой. – Не ради чинов и наград стараемся – товарищ Верховный главнокомандующий. Морозова бросила на меня вопросительный взгляд. – Да товарищ Сталин – чуть не забыл: особым подразделением
– В захвате Гудериана, впрочем как и остальных генералов принимали активное участие старший лейтенант Морозова, лейтенант Стрельченко, лейтенант Завьялов и сержант Щепкин. Старший лейтенант Морозова в последней операции лично пленила начальника штаба. – Вы его не слушайте товарищ Сталин – это было совсем не трудно, ничего героического – возразила Екатерина. – Ну и для справки товарищ Сталин – ежедневно нами возвращается в фильтр.пункт до 500 бойцов и командиров: предварительно проверенных, полностью одетых, вооруженных, обеспеченных трехдневным сухим пайком для перепровождения к месту назначения, готовых сражаться с врагом !
– Вы подготовили списки к награждению и присвоению воинских званий ваших подчиненных. – Так точно, списки находятся в общей папке. Что касается присутствующих здесь… Вы же не зря представили их мне ?
– Не зря товарищ Сталин. Это самые лучшие, отсутствуют только ракетчики. Хочу внести свое предложение: товарищ Одинцов остается в своем звании – есть за ним промахи, но к боевой награде он представлен. Капитанов Бибикова, Акимова, Лисицына, Синицына, Самойлова утвердить в звании капитанов Спецназа. Присвоить звание капитанов Спецназа Звереву и Власенко. Савичеву. Стрельченко присвоить звание старший лейтенант. Сержанту Сизовой и Артему Гаврилову – я кивнул на нашего электронщика – звание лейтенант Спецназа. Старшему лейтенанту Морозовой – на ваше усмотрение.
– А почему так ? – удивился Вождь. – Старший лейтенант Морозова была на грани отчисления из моего подразделения. Морозова побледнела. – На каком основании ? – жестко спросил Сталин. – Неадекватное поведение. Мною была сделана, в какой уже раз, скидка на молодость и ее обещание не повторять подобное – вздохнул я. Сталин посмотрел на САМО РАСКАЯНИЕ и сказал:
– Поверим товарищу Морозовой в ее честное слово. За провинность – наказывать, а за героизм – награждать. Вам товарищ Морозова присваивается звание капитан Спецназа. Не позорьте это звание и своего командира. – Я приложу все усилия товарищ Сталин. – Ну а вам товарищ генерал-полковник необходимо прибыть в Кремль, для обсуждения некоторых организационных вопросов. Спасибо товарищи. Вы свободны. А вы товарищ генерал-полковник задержитесь. – Артем… – негромко произнес я. Он с помощницами зачехлил монитор и забрал его с собой.
– По поводу фильма товарищ Сталин. Показ его кому либо по соображениям секретности нежелателен… впрочем вам решать кому показывать. А вы сможете его просматривать, сколько хотите. Кроме того на этом ноутбуке находится много книг, которые вы сможете прочитать. Я обьясню вам, как им пользоваться. Показал, обьяснил – ничего особенно сложного: фильм в одной папке, книги в другой, разбитой на две: за и против Сталина. Вождь попробовал и уже через несколько минут вполне справлялся…
– В следующее наше посещение мы доставим сюда, как я и обещал 40 тонн золота в слитках по пять килограмм. Кроме этого решим вопрос об установке на месте трех нефтеносных месторождений в Башкирии буровых вышек, постройки поселка городского типа и нефтеперерабатывающего завода, прокладки железной дороги от поселка до железнодорожной ветки Ульяновск – Уфа...
Вернулись домой довольные, веселые,за исключением Сергея – как же его одного пронесли мимо звания ! Отозвал его в сторонку – Обижаешься ? – Да все нормально командир – попытался изобразить веселье Одинцов. – Обижаешься… Ты пока подумай, почему я так поступил, потом поговорим на эту тему. Предметно… Направился к себе. – Товарищ командир – а вы не с нами ? – У меня есть мысль, я буду ее думать ! – отрезал я. Морозова расстроилась:
– А я хотела порадоваться вместе с вами новым званиям… Вы у нас теперь генерал - полковник – расстроено произнесла она. – Я радуюсь за вас, честно. Но выполни мою просьбу – поставь у входа кого - нибудь из наших – на час, чтобы меня не беспокоили.
– Сделаю товарищ командир – Катя сняла с пояса рацию, что-то заговорила, а я уже входил к себе. Лег на кровать и бездумно уставился в потолок. Это им – юным оптимистам Сталин в радость и восхищение. А я смертельно устал от визита – знал, чем может обернуться для говорившего одно неосторожное слово. Не настолько мы еще близки с Вождем, чтобы позволять себе сначала говорить, а потом думать ! Час пролетел незаметно, я даже расслабился, вздремнул… Лежу, никто не беспокоит – благодать ! Взглянул на часы – я расслаблялся уже три часа. Подьем ! Труба зовет, впереди ждут великие дела ! Вышел из землянки, отпустил часового. В стороне, на лавочке сидит девушка, из новеньких, стажеров – как ее ? А… – Краснова Евгения: сержант-связист разведотдела штаба 10 армии. Там же командармом был Натальин отец ! Увидела меня, рванулась – вдруг кто опередит.