Илиада

Гомер

Не проявлял интерес только он: в нём печаль грызла сердце.

Тут же ему говорит светлоокая дочь Эгиоха:

«О, благородный герой, Одиссей Лаэртид многоумный!

Как? Вы с позором назад, в столь любезную землю отчизны

175 Вдруг побежите теперь в кораблях многоместных по морю?

Или на радость врагам, и на славу Приаму и Трое,

Бросите Аргоса дочь, за которую столько ахеян

Здесь перед Троей легло, далеко от родимой отчизны?!

Нет же! Немедля

иди ты к ахейцам, решительно действуй;

180 Сладкою речью своей убеждай быстро каждого мужа

В море для бегства домой кораблей не тащить многовёслых!»

Так повелела. Узнал он гремящие речи богини.

Ринулся всё выполнять, второпях скинув плащ свой на землю.

Плащ его тут же поднял Эврибат, итакийский глашатай,

185 Следом спешивший за ним. Одиссей, Агамемнона встретив,

Взял у владыки из рук царский скипетр, отцовский и вечный;

С ним он пошёл к кораблям аргивян меднобронных, кудрявых;

Там, предводителям всем, знаменитым мужам, – кого встретит, –

К каждому он подходил и удерживал мудрою речью:

190 «Муж знаменитый! Тебе ль, словно робкому, страху поддаться?

Сядь, успокойся, и сам успокой ты других своим словом!

Ясно ты не осознал всех намерений царских и планов.

Он лишь испытывал вас! И виновных немедля накажет!

В толпах собранья не все верно поняли слово Атрида.

195 Если он гневен теперь, – поступить может жестко с народом.

Тягостен нам гнев царя, громовержца Кронида питомца;

Честь ему Зевс воздаёт, скиптроносцу, и любит безмерно».

Если ж кого Одиссей находил среди войска кричащим,

Скипетром бил, чтоб утих, и обуздывал грозною речью:

200 «Смолкни, несчастный, и сядь! И других лучше слушай советы,

Более умных, чем ты, невоинственный муж и бессильный!

Значимым ты никогда не бывал ни в боях, ни в советах!

Всем не господствовать здесь, всем не царствовать нам, аргивянам!

Нет в многовластьи добра! Лишь один пусть народами правит!

205 Царь у нас будет один! Тот, которому Зевс прозорливый

Скипетр дал и закон! Пусть же царствует он над другими».

Так он, господствуя, всех подчинял. И на площадь собраний

Бросился снова народ, от своих кораблей, от палаток,

С криком: так волны шумят никогда не смолкавшего моря,

210 Бьются о скалы, гремят, гулом моря простор оглашая.

Вот успокоились все, сели тихо в местах учреждённых.

Только один лишь Терсит празднословный всё каркал и каркал,

В мыслях имея одни непристойные, дерзкие речи,

Вечно хотел он царей оскорблять, презирая пристойность,

215 Всё позволяя себе, что казалось смешным для народа.

Вместе с данями он, безобразный, пришёл к Илиону.

Был он хромой и косой; совершенно горбатые плечи

Сзади стояли горой, на груди ж его впалой – сходились;

И голова как яйцо – острым вверх, редким пухом покрыта.

220 Враг Одиссея он был, но сильней ненавидел Пелида.

Их он всегда порицал. А теперь он напал на Атрида,

С криком его поносил, как умел. На него аргивяне

Гневаться стали уже, слышен был негодующих ропот.

Только Терсит всё сильней порицал Агамемнона, буйный:

225 «Эй, Агамемнон, скажи, что ты сетуешь, чем недоволен?!

Не у тебя ли шатры переполнены медью искусной?

Может быть, мало тебе лучших пленниц прекрасных, которых

Первый себе ты берёшь, когда мы города разоряем?

Золота жаждешь ещё? Чтоб его кто-нибудь из троянских

230 Конников славных принёс для тебя, чтобы выкупить сына,

В плен приведённого мной, или кем-то другим из аргивян?

Хочешь ты новой жены, чтобы с ней наслаждаться любовью,

В пышном шатре одному? Нет, Атрид, недостойное дело,

Будучи нашим главой, в беды нас вовлекать постоянно!

235 Робкое племя! Слабы как ахеянки мы, не ахейцы!

Лучше домой отплывём, а его мы оставим под Троей!

Пусть насыщаться здесь он чужими наградами вволю!

Пусть он узнает: в боях кто опора ему и подмога?

Он Ахиллеса, – а тот несравненно храбрее Атрида, –

240 Как обесчестил, отняв его деву и властвуя ею!

Мало озлоблен Пелид, он в душе своей слишком беспечен,

Или, нанёс бы, Атрид, ты обиду последнюю в жизни!»

Так возмущался Терсит, оскорбляя владыку Атрида,

Буйный болтливый урод. Тут к нему Одиссей устремился.

245 Гневно взглянул на него и воскликнул он голосом грозным:

«Смолкни, безумный болтун! Хоть и громко орёшь да без толку!

Смолкни, Терсит, и не смей средь толпы скиптроносцев порочить!

Мужа презренней тебя, я клянусь, не найти средь ахеян,

Тех, что под Трою пришли биться вместе с сынами Атрея!

250 Лучше царей имена не склоняй ты в толпе понапрасну!

И порицать их не смей! И о бегстве помалкивай лучше!

Знает ли кто наперёд достоверно, чем окончится дело?

Счастливо мы или нет, возвратимся в родную отчизну?

Ты ж, безрассудный, сидишь и ругаешь вождя и владыку,

255 Что аргивяне ему слишком много дают из трофеев,