Илимская Атлантида. Собрание сочинений
Шрифт:
Но все тяжкое когда-то кончается. Вот и снег пошел. Вначале он припорошил рыжевато-коричневый, высохший и промерзший до хруста ковер, сотканный осенним листопадом, разукрашенный алыми ягодами рябины. Города и села начали блаженно поеживаться в снеговых шубках, мелодично заскрипел под ногами ледок. Отшлифованные тысячами ног тротуары превратились в скользкие дорожки. Детвора катается по ним, вцепившись друг в друга, и так же дружно падает, въезжая в сугробы на обочине. Им все в радость, особенно «куча-мала», что визжит и хохочет, дрыгая ручками и ножками.
Радуются снегу яркие снегири и неунывающие синички, а
И соединились берега, и немалое время пройдет, прежде чем настойчивое вешнее солнце подточит спрессовавшийся лед – сначала у берегов, а потом и по всей реке, расколет его на куски. И поплывут глыбки к «морю-окияну», и за долгую дорогу растают в теплеющей воде реки, словно и не было их никогда.
Анатолий Петрович Докучаев – главный инженер монтажного управления, уже две недели мотался по строительным объектам двух районов области. Работы было много: на одном объекте пускать тепло, на другом монтировать котлы, на третьем продувать трубы. Обычная работа, но в связи с холодами ритм ее был ускорен. Все перепуталось: ночь и день, выходные и будни. Старенькая «Волга» не выдерживала нагрузки, бывали дни, когда приходилось пересаживаться на самосвал или на попутку и так добираться до объекта. Его ждали, на него рассчитывали, от его решений зависело многое.
Работал он главным инженером, однако в конторе бывал редко, и до своего кабинета обычно добирался поздно вечером или в выходные дни. Как известно, бумаги любят порядок, поэтому все бумажные дела Анатолий Петрович доделывал дома, перед сном. Но когда начиналась зима, приходилось забыть обо всем, даже о бумагах. Одна была забота – пустить тепло в жилые дома.
В Ягодном, небольшом поселке, расположенном рядом с чистым, широким озером, обрамленным хороводом плакучих ив, Анатолию Петровичу сообщили, что его разыскивает начальник управления. Заехав в поссовет и связавшись по телефону с секретаршей, он получил команду: срочно прибыть в контору. Не стал выяснять зачем. Надо, значит, надо. Но все равно, к начальству добрался уже к ночи. Опять несчастная «Волга» не выдержала, заставив его вместе с водителем пересесть на рейсовый автобус. Начальник управления, Андрей Федорович Кашин, ждал, несмотря на поздний час.
– Думал, не приедешь.
– К тебе, да не приехать, – улыбаясь, ответил Анатолий Петрович. Были они с Андреем Федоровичем ровесниками. Оба послевоенного года рождения, похожие биографии: школа, институт, работа. На жизнь оба смотрели с оптимизмом, потому что были еще относительно молоды, еще здоровы, и всё, как говорится, у них было впереди.
– Что случилось, Андрей?
– Да ничего. Ты исчез на две недели, вот я и соскучился.
– Зато я не скучал. От первых морозов скука и сон как горох от стенки отскакивают. Да и какой там сон: вздремнешь между объектами и в бой.
– Знаю, все знаю. Молодец, справился. А я здесь круговую оборону держал. Удивляюсь – каждый год одно и то же: приходит зима – начинается горячка.
– Мог бы уже и привыкнуть к этому.
– Не могу.
– Молодой ишо, – пошутил Анатолий Петрович.
– Наверно. Но я жду тебя по другому поводу. Вчера первый секретарь Горкома поставил задачу: ввести механосборочный цех в Лучегорске к концу года.
– Да я же в Лучегорске был неделю назад. Там еще конь не валялся.
– Сейчас туда столько людей и техники пригнали, что корпус будет расти не по дням, а по часам. Как в сказке.
– Нам-то чего там делать? Стен еще нет.
– Толя, наша задача – крайними не остаться, когда штурмовщина начнется. Чтобы всех собак на нас не повесили. Ты и сам знаешь это не хуже меня.
– Андрей, там все плохо, даже видимости работы не создать. У нас сегодня каждый человек на вес золота, толкаться там – бессмысленно и преступно.
– Ты же знаешь первого секретаря. Помнишь, как в прошлом году за подобный демарш начальника СУ-5 из партии турнули? С формулировкой «За непринятие мер по вводу объекта». Я следующим быть не хочу. Цех все равно придется вводить, поэтому не пропадет наш скорбный труд…
Разговор прервался. Заканчивался финансовый год, и чтобы освоить выделенные деньги, за два последних месяца производилось столько работ, что порой возникало ощущение, что предыдущие десять месяцев были сплошным отдыхом. Правда, работы по большей части выполнялись только на бумаге, и сам ввод был бумажным, а после Нового года на «сданных» объектах работа кипела еще долгие дни и ночи.
– Но там действительно делать нечего, Андрей: ни отопления, ни водопровода, ни канализации, ни вентиляции… – попытался убедить коллегу Анатолий Петрович.
– Мне тебя учить, что ли? Нет работы – найди, а уговаривать меня не надо. Другого решения не будет.
– Кого туда поставить? Все бригады на своих местах.
– Сними бригаду Антонова с Ягодного. С генподрядчиком я уже договорился. Пока водопровод в поселок не провели, ввода дома не будет. Директор совхоза заартачился – у него три заселенных дома стоят без воды. Кто там мастер?
– Саша Петров, полгода как техникум окончил. Слабенький еще для таких объектов.
– Поработает, окрепнет. Где еще и учиться, как ни здесь.
– Но там же волкодавом надо быть, требовать, зубами вырывать площадки для работы.
– За волкодава ты будешь, а я через день объект навещать стану. Пусть Петров «пастухом» поработает, информацию своевременно передает, а кому решение принимать, сообразим.
– На таком объекте специалист нужен, а не «пастух».
– А ты на что?
– Ты меня прорабом переводишь работать?
– Не заводись, ты же знаешь, с чем это связано.
Анатолий Петрович, осмысливая ситуацию, подошел к окну. На пешеходной части бульвара горели фонари, проезжая же часть была в темноте. Редкие машины, проносясь мимо конторы, на мгновение освещали улицу. Промчатся, и вновь опускается шторка непроглядной темноты. «Черт знает, что в городе творится», – подумал он и опять вернулся к столу.