Иллюзии успеха
Шрифт:
— Разве я смеюсь?
— Вы могли бы, я просто опередила.
До них донесся усиленный мегафоном голос Ламблена. Он ругал актрису, которая, подвинувшись, оказалась за рамками кадра.
— Сколько времени длилась ваша связь?
— Два года. Долго для него.
— А для вас?
Она печально улыбнулась.
— Если б он только захотел, все могло бы быть иначе…
— Что, например?
— Ну, я не выходила бы через месяц замуж за Шальвана.
— А говорят, вам очень хотелось за него
— Это верно — очень. Верно и то, что я сделала буквально все, чтобы добиться этого. — Она подняла на комиссара глаза. — Я выхожу замуж за обеспеченность, господин комиссар, за безопасность, за дружбу и нежность человека, который от меня без ума. Но это — не Любовь с большой буквы!
— Спасибо за доверие.
— Нужно уметь время от времени говорить правду. Когда непрерывно лжешь, произнося чужие слова, сильно меняешься. — Она улыбнулась. — Поехали дальше? Мои отношения с ним? Все очень просто. Он оставался в равной степени моим другом и моим рекламным агентом. Мне надо входить в подробности?
— Нет, не надо, все понятно. Скажите-ка лучше, когда вы появились у Шальвана в тот вечер?
— Чуть позже половины десятого.
— Одна?
— Одна. А что?
— Вы могли бы встретиться заранее с Ламбленом или — не знаю, с кем… Или не заранее, уже в Нейи…
— Пусть так для меня хуже, но — одна. Приехала на такси.
— Значит, вы пока не живете в Нейи?
— Нет еще, комиссар. Но бываю там очень часто, особенно по вечерам.
— А откуда вы тогда приехали?
— Я была на радио — участвовала в прямой пятнадцатиминутной передаче. Можете проверить — вам подтвердят.
Он кивнул, соглашаясь.
— Попытайтесь вспомнить, кто уже был в комнате, когда вы вошли.
Тьебо не торопил актрису, давал ей время подумать.
— Не хотелось бы ошибиться… По-моему, там был Ламблен, — она стала считать по пальцам, — Янник, его помощница… Кстати, вчера вечером она куда-то пропала вместе с вашим инспектором. Надеюсь, он не допрашивал ее, бедняжку, всю ночь? Да, я слышала, как она вернулась к себе в пять утра, — наши номера рядом…
— А вы не спали?
— Только что проснулась, чтобы попить водички. Закроем скобку. Значит, там уже были Ламблен, Янник, второй продюсер со своей супругой, та-ак… Ну, и… И, разумеется, Андре-Жорж!
— Следовательно, остальные появились позже?
— Намного!
— Вы видели, как кто-нибудь выходил?
— Выходил?
— Я имею в виду вот что. Может быть, кто-то ненадолго покинул компанию, а потом вернулся…
— Ну, в таком случае, вы слишком многого от меня хотите!
За окном раздался громкий голос Бреннера:
— Мишель! Мишель!
— Вы позволите…
Она поднялась и распахнула одно из окон с другой стороны комнаты — тех, что выходили на лужайку.
— Что, Жорж?
— Мы начинаем. Иди к гримерам.
— Сейчас!
Тьебо рассматривал Мишель, пока она шла по комнате. Высокая, тоненькая, гибкая, туго затянутая в узкие брюки и облегающий пуловер…
— Мне пора идти вниз, господин комиссар, — сказала она, забирая сумку и лежавший на столе сценарий. — Кажется, я наилучшим образом ответила на все ваши вопросы. Если у вас остались еще какие-нибудь, вы знаете, где меня найти.
— Я иду с вами.
Тьебо помог актрисе накинуть на плечи норковую накидку и проводил ее вниз. Да, действительно, как было не восхищаться поистине пигмалионовым трудом Красавчика Шарля, который сумел за такой короткий срок превратить маленькую плясунью из Лас-Вегаса, невежественную и никому не нужную, в Мишель Ванье!
Глава 15
Назавтра у «цирка» Шальвана был выходной, потому что после съемок группа вернулась в Ажен далеко за полночь.
Комиссар явился в «Приют якобинцев» к одиннадцати часам утра.
Янник Дютур ждала его в телевизионном салоне. Она читала журнал. На ней была довольно длинная и широкая юбка из черного вельвета, сапожки в цвет и красный свитер с высоким воротником. Шевелюра белого пуделя придавала молодой женщине весьма задорный вид.
Тьебо провел свидетельницу в отдельный кабинет — тот, где он беседовал с Элен Мансар. Там все оставалось по-прежнему, только на камин поставили хрустальную вазу с большим букетом чайных роз.
— Присаживайтесь. Надеюсь, я не помешал вам отдохнуть?
— Вы выбрали очень подходящее время, комиссар.
Прямой взгляд, открытая улыбка. Зубы действительно очень красивые — в тот раз он правильно это отметил… Кажется весьма уверенной в себе и даже с каким-то любопытством ожидает, какой оборот примет дело.
— Довернь рассказал мне о ваших отношениях с Шарлем Вале. Простите, что приходится возвращаться к неприятной для вас теме, но обстоятельства требуют.
— Я понимаю.
— Где вы познакомились с ним?
— В Ницце на съемках.
— А раньше слышали о нем?
— Как о профессионале.
— Вы тогда же и стали его любовницей?
— Да. — Она помолчала, сделав жест, означавший, видимо: такая уж была судьба… — Он был необыкновенно обаятелен, комиссар. А его манера ухаживать позволяла ощутить себя и очень умной и замечательно красивой. Ну, просто королевой. В таких условиях трудно сопротивляться. — Она засмеялась, и смех ее был светлым, каким-то радостным. — Да я и не понимаю, почему, будучи совершенно свободной, я должна была сопротивляться! Он мне понравился, я и уступила. Даже не без энтузиазма. Со мной вообще случаются такие неожиданности.