Иллюзион. В погоне за беглецами
Шрифт:
Лукерья испытывающе и нисколько не стесняясь таращилась на собеседницу. Хотя нет, скорее сквозь, пребывая где-то в своих мыслях и напрочь отключившись от реальности.
– Ну и ладно. ГРОМОВ!
– Тут я, тут, – раздался позади Регины голос появившегося Дениса. Не очень-то довольного. Он хмуро облокотился плечом об стену, скрещивая на груди руки. – Ну зачем тебе это надо?
– Не бухти, – отмахнулась та. – Я же не дура отказываться от такой возможности! Подумаешь, потратим парочку деньков. Телепортнёмся туда-обратно, потискаем дракончиков и отсиживай свою задницу дальше перед компом. Никуда твоя стрелялка не денется.
– Эм, – смущённо заметила Фокс. – Вообще-то, это займет чуть больше времени. Долго рассказывать, но если вкратце – магию использовать нельзя. Явную я имею ввиду. Ту, которую можно отследить. На врожденные способности это не распространяется.
Лукерью эта новость не расстроила. Не владеющая “явными” силами, запрет мало её волновал. Чего нельзя было сказать о Денисе.
– Ну прекрасно, – пробурчал он, мысленно прикидывая, что такими темпами они вряд ли управятся и за неделю. – Просто, блин, офигеть как прекрасно.
Драконы! Подумаешь! Нашли сенсацию. На что там смотреть? Ящерицы они и в Африке ящерицы. Его воля, он бы никуда не поехал и уже сейчас вежливо выталкивал новых знакомых из квартиры. Даже собрал бы в дорожку съестного, чтобы не удумали вернуться. Однако его мнение никого не интересовало.
Лукерья поедет в любом случае. Если будет нужно – без него. Когда что-то взбредает ей в голову, уговоры не помогают. А сейчас она была настроена более чем решительно. Это Денис безошибочно читал в мыслях своей девушки, не защищенных от него никакими амулетами. В отличие от этих типов.
Мутные они, себе на уме. Лукерья тоже знает, что можно отгородить сознание, но ни разу за все годы не заикалась об этом, ей было нормально и так, а эти вон тщательно оберегают свои маленькие секретики. Нужно будет по этому вопросу ещё подумать на досуге. Благо времени предостаточно. Куковать-то вместе придётся долго.
ГЛАВА 5. МОСКВА-ЕКАТЕРИНБУРГ-КРАСНОЯРСК
Денис Громов ненавидел вокзалы. Впрочем, как и самолёты, метро, электрички и любые другие общественные транспорты. Для человека, который мог по одному только желанию материализоваться где-нибудь на Мальдивах любое столпотворение казалось бессмысленным, морально угнетающим и выпивающим всё хорошее настроение.
Регина, напротив, обожала московские вокзалы и их ни с чем несравнимую атмосферу. Суета, запахи из уличных кафешек, голос в динамиках, оповещающий о прибытии и отправлении очередного поезда, перестукивание колёсиков чемоданов, топот торопящихся и тихий скрип старого металлического ворчуна дальнего следования, то и дело громко фыркающего на проходящих.
Так ведь забавно наблюдать, как только-только забравшиеся в вагон люди деловито обживались на новом месте. Как потрошили чемоданы, доставая сменную одежду с тапочками, разворачивали матрасы и, хоть поезд ещё даже не тронулся, уже нетерпеливо выглядывали в коридор, высматривая проводницу с постельным бельём.
Другие, сложив ручки на коленках, пялились в окно и выжидали, когда можно приняться за купленную тут же на вокзале курицу-гриль. Вот и сейчас на Регину с Генри без особого интереса, а скорее чисто от скуки таращилось как минимум четыре пары глаз, приютившихся за окнами замершего на противоположной платформе поезда.
А на что ещё любоваться? Из видов – перрон, снующие по нему обнаглевшие голуби, да сбивающие их с ног спешащие прохожие. Да и потом, когда они тронутся, любоваться будет нечем. У российских железных дорог имелась исключительная особенность – они всегда пролегали вдали от живописных районов. Разглядывать же нескончаемые и не отличающиеся друг от друга леса надолго никого не хватало.
В какой-то момент составы решились и заерзали, унося сонные взгляды. Снова потянулись минуты ожидания, прерываемые монотонным искажённым голосом из динамиков. Регина сердито переминалась с ноги на ногу, посматривая на наручные часики.
Очередной поезд, напоминающий неповоротливую гусеницу, притормозил напротив. Под стеклом крупными буквами на дощечке значилось: “МОСКВА-ЕКАТЕРИНБУРГ-КРАСНОЯРСК”. Люди на перроне закопошились.
Кто-то поспешно сооружал вокруг себя пирамиду из чемоданов и пакетов, попутно пытаясь не потерять носящихся как угорелые детей. Другие неслись вдоль вагонов, глазами выискивая нужный номер. Третьи торопливо искали по многочисленным карманам сумок спрятанные билеты.
Какая-то мамаша, волоча за руку розовощёкое пухлое чадо, едва не снесла Регину. Ещё и что-то буркнула, недовольная, что ей перегородили дорогу. В другой ситуации, она, наверное, непременно остановилась бы выяснить отношения, но сейчас слишком торопилась. Не прошло и десяти секунд, как их широкие спины затерялись в оживлённом людском потоке.
– Вот и где их носит? – снова взглянув на часы, покачала головой Фокс. Двадцать минут пятого. Вереница возле вагонов редела.
– Успокойся, – ободряюще приобнял её Генри. – Ещё есть время. Пять минут ждём и загружаемся. Дальше не наши проблемы.
Это и так были не их проблемы. Денис и Лукерья умотали куда-то час назад с мутной и неопределенной фразой, в которой чисто интуитивно угадывались слова: покурить и магазин. Судя по времени, магазин имелся в виду тот, что остался на Маяковской. Потому что не найти за такое время ни одного продуктового на Ярославском вокзале, ну… это надо постараться.
Основная беда заключалась в том, что все четыре выкупленных не так давно билета сейчас лежали в рюкзачке у Регины. Волей-неволей приходилось ждать опоздунов, потому что те понятия не имели какие места у них были. Только номер платформы и время отправления. И дальше не пройдешь, потому что тогда они друг друга потеряют. Оставалось торчать в хвосте, высматривая огненную шевелюру.
За прошедшие сутки взаимоотношения у них не то, чтобы наладились, но вырулили в нейтральную позицию. Регина с Генри вчера даже остались ночевать у новых знакомых. Причем инициатором стала Лукерья, резонно заметившая, что нет смысла разбегаться если завтра всё равно вместе тащиться сюда.
Более того, гостеприимная хозяйка была настолько любезна, что накормила их ужином. Тарелки и вилки при сервировке летали по столу, пущенные крученым пасом, а “приятного аппетита” прозвучало как “садитесь, жрите”, однако было сытно. И вкусно. И нисколько не обидно.