Иллюзия убийства
Шрифт:
Имя, одеяние и уединенность вдовы — все указывало на то, что это действительно миссис Винчестер. Но я никогда не слышала, чтобы во время путешествий она возила с собой гроб. Такая странность, вероятно, вполне увязывается с представлением обывателей об этой женщине, и упоминание о данном факте в моем репортаже придало бы ему изюминку.
Но чье тело лежит в гробу ее дочери? Или мужа?
Жутко подумать, что она постоянно спит в одной каюте с покойником. При мысли об этом у меня, как говаривала
Прежде чем переодеться, я проверяю, надежно ли заперта дверь моей каюты. Как только я начинаю раздеваться, раздается стук в дверь.
Уверенная, что это пришел лорд Уортон, чтобы отчитать меня за обыск в комнате Кливленда, я открываю дверь и, к своему удивлению, вижу фон Райха.
— Я хотел убедиться, что с вами все в порядке.
Я прислоняюсь к дверному косяку и тру лоб.
— У меня голова раскололась на две половинки, и одну я потеряла.
— После всего пережитого вами удивительно, что голова вообще осталась у вас на плечах. Завтра Уортоны и я снова отправляемся на экскурсию…
Я качаю головой, и даже это движение причиняет боль.
— Останусь и буду отдыхать.
— Жаль. Мы собираемся поехать к шейху на праздник в пустыне. Говорят, будет нечто такое, что невозможно себе представить. Потом мы едем осматривать руины древнего Таниса, города, некогда бывшего столицей Египта. Но поскольку вы…
— Я еду!
Он улыбается.
— Мы отправляемся до рассвета. Чтобы не попасть в жару. И в беду. — Он собирается уходить, но потом задерживается. — Это что-то вроде библейского Апокалипсиса, не правда ли?
— Что, праздник?
— Нет-нет, эта история с Махди. В священной книге ислама сказано, что Махди вернется на землю в разгар войны и разрушений, — иначе говоря, того хаоса, который посеют, как говорится в Библии, четыре всадника Апокалипсиса.
Он некоторое время молча смотрит на меня.
— Я же говорил, что вас ожидают всякие неожиданности в Египте. Это древняя земля, где тысячелетиями плелись козни, велись войны и занимались черной магией.
— Какой сюрприз сулит нам завтрашний день?
Он восторженно вскидывает брови.
— Чудо, дорогая Нелли! Вы своими глазами увидите чудо!
Фон Райх уходит, и, ложась спать, я думаю о его словах.
Священная война, апокалиптические всадники войны и смерти, интриги современных государств и руины древности, все таинственное и экзотическое и совсем не похожее на то, что я ожидала, когда приняла решение отправиться в путешествие вокруг света.
Завтра я стану свидетельницей чуда.
Видимо, некое чудо пытался совершить и мистер Кливленд.
Мне немного совестно, что про себя я посмеивалась над его скрытностью. Очевидно, у него на то имелись свои причины, но какой бы ни была интрига, в которую он
Приглашение фон Райха мне кажется столь же невинным, сколь попытка воришки залезть в карман. Сейчас, когда Махди вышел на тропу войны, я задаю себе вопрос: а не обернется ли это чудо тем, что я вернусь на пароход без головы?
Я бы, конечно, воздержалась от завтрашней экскурсии, но уж очень благополучно все закончилось для нас на рынке, когда произошло убийство. Мне нужно выяснить, было ли это простым совпадением или чем-то иным.
Я присаживаюсь, чтобы снять ботинки. Едва успеваю снять один из них, как краем глаза замечаю некое движение и поднимаю голову.
Что-то — тень или фигура — у моего иллюминатора.
С ботинком в руке я медленно встаю и иду смотреть, что это. Буквально в нескольких сантиметрах от моего иллюминатора внезапно появляется чья-то физиономия. Я отшатываюсь, словно мне в лицо бросили паука, и роняю ботинок. Физиономия, наполовину скрытая серым в полоску капюшоном, исчезает так же быстро, как и появилась.
Без долгих раздумий я бросаюсь к двери, скинув на ходу второй ботинок, вылетаю в коридор, несусь к трапу и по нему — на палубу.
Запыхавшаяся, с сердцем, готовым выпрыгнуть из груди, я замедляю ход, чтобы не привлекать к себе внимания, и потом неторопливо иду по палубе к своему иллюминатору.
Несколько пассажиров прогуливаются там, наслаждаясь вечерней сигарой и бренди. Ни на ком из них нет египетского капюшона. Я смотрю во все стороны, пытаясь понять, куда подевался человек в капюшоне.
Палуба мокрая после вечерней мойки, и хотя не холодно, меня начинает пробирать дрожь. Вскинув голову и расправив плечи, я стараюсь придать себе больше решимости. Я знаю, у моего иллюминатора показалось лицо в таком же капюшоне, как у мистера Кливленда, когда его убили на рынке. Кто-то пытался меня испугать?
Я иду по палубе обратно к трапу и встречаю Фредерика Селуса, возвращающегося в свою каюту.
Увидев меня босой и без пальто в этот поздний час, он спрашивает:
— Что-то случилось, мисс Блай?
— А вам кажется, что-то должно было случиться, мистер Селус?
Оставив его с этим вопросом, я прохожу мимо. Он задерживается у дверей своей каюты, как мне кажется, с намерением что-то сказать.
— Не беспокойтесь, мистер Селус. Меня не так-то просто напугать.
Я с гордым и независимым видом удаляюсь в свою каюту.
Когда дверь захлопывается за мной, я прислоняюсь к ней спиной и пытаюсь дышать ровно. Потом защелкиваю ее на замок и подпираю стулом ручку.
Что за чертовщина? Что за дурдом? Кому взбрело в голову разыгрывать со мной эту идиотскую шутку?