Иллюзия убийства
Шрифт:
59
21 января 1890 года я подплываю ко входу в залив Сан-Франциско. Серое утро с его влажным холодным воздухом и неспокойным морем усиливает чувства уныния и тоски, владеющие мной, когда я стою на палубе буксирного судна и оглядываюсь на «Океаник», медленно превращающийся в темную тень в густом тумане.
Фредерик, Сара и фон Райх среди пассажиров, собравшихся на палубе проводить меня или просто взглянуть на землю, впервые появившуюся в поле зрения за то время, что мы преодолевали пять тысяч миль.
На «Океанике» продолжают плавание Сара и Фредерик, два человека, к которым я неравнодушна, но не могу относиться с полным доверием, потому что они оба что-то утаивают от меня. К Фредерику я питаю чувства посильнее дружеских, несмотря на неискренность с его и моей стороны. Впрочем, я не настолько глупа, чтобы верить, будто он променяет зеленые джунгли Африки на каменные — Нью-Йорка.
Сейчас, когда маленький буксир увозит меня от тех людей, с кем я совершила путешествие протяженностью в полмира и которые могли бы ответить на все мои вопросы, я не могу не испытывать ощущение потери и отчаяния.
Но хуже этого преследующее меня чувство неполноценности. Мне не удалось разоблачить несправедливость. Я так и не узнала, почему «мистер Кливленд» сложил голову. Он доверил мне скарабея с ключом внутри, когда прошептал имя Амелия. Кто она? Его возлюбленная? Кто? Конечно, не та актриса в Гонконге.
Я лишилась уверенности в себе, потому что умиравший у меня на руках человек пытался сообщить причину его смерти, а я не смогла докопаться до нее.
— Прекрати, Нелли! — говорю я вслух. Бесполезно распускать нюни, и легче на душе от этого не станет.
Я еще раз машу рукой «Океанику» — Фредерику, Саре и всем другим, хотя знаю, что они не увидят моего прощального жеста. Я должна смириться с тем, что навсегда рассталась с этой тайной, и двигаться дальше.
Сейчас передо мной стоит одна задача: закончить путешествие.
Не будет преувеличением сказать, что я скорее умру, чем стерплю унижение, если проиграю гонку женщине из журнала «Космополитен», которая показала, что у нее нет ни чести, ни элементарной порядочности, когда вступила в соревнование со мной, даже не сказав мне об этом.
По моим предположениям, конкурентка уже покинула французский порт. Чтобы пересечь Северо-Американский континент на поезде, нужно примерно столько же времени, сколько на пароходе переплыть Атлантику из Кале до Нью-Йорка, если железная дорога через горы Сьерра-Невада не засыпана снегом.
Если засыпана, то это не должно удивлять меня — сейчас январь, разгар зимы.
То, что горы становятся непреодолимыми в результате буранов, должно быть, послужило причиной, по которой ее редактор решил, что путь с востока на запад предпочтительнее, — она, видимо, пересекла Сьерра-Неваду более двух месяцев назад.
Скоро я буду на вокзале, и из телеграфных сообщений, передаваемых железнодорожниками о состоянии
А еще я питаю слабую надежду, что мою конкурентку смоет за борт во время шторма в Атлантике и она закончит круиз в морской пучине.
Отворачиваюсь от «Океаника» и иду на нос буксира с глупой мыслью, что, стоя там, я скорее миную Золотые Ворота, чем находясь на корме, и эти несколько секунд помогут мне одержать победу.
Хотя еще предстоит преодолеть расстояние в тысячи миль, но я испытываю огромное чувство облегчения оттого, что снова в своей стране, где мне не надо опасаться ареста или неприятностей, вызванных чьими-либо темными махинациями. Отраднее всего, что не нужно постоянно быть начеку, не думать, что меня того и гляди столкнут за борг или ударят ножом в спину.
Ключ все еще спрятан в моем ботинке, и я все еще не знаю, от чего он, почему был важен для «мистера Кливленда», и почему кто-то очень хочет завладеть им. Как поступить с ним в дальнейшем, я решила: передам его в британское посольство в Вашингтоне, после того как заручусь обещанием, что они найдут Амелию условного мистера Кливленда. Ей лично нельзя отдавать ключ, иначе она окажется в опасности.
Ключ стал причиной смерти двух человек в Египте, еще одного — во время представления иллюзиониста посреди океана, да и я чуть не лишилась жизни, причем дважды.
Если бы я только могла потереть этот ключ как лампу джинна и узнать наконец все его секреты.
Из капитанской рубки выходит человек и становится рядом со мной на носу.
— Добро пожаловать в Сан-Франциско, мисс Блай. Я Генри Стюарт из портовой администрации Сан-Франциско. Мне поручено доставить вас как можно скорее на Оклендский железнодорожный вокзал.
— Очень любезно с вашей стороны. Известно ли что-нибудь о горных перевалах? Они все еще занесены снегом?
— Об этом мы узнаем, только когда прибудем на вокзал, но два часа назад дела обстояли именно так. Вы знаете, есть еще один маршрут — по центральной долине и через южную пустыню.
— Не намного ли он длиннее, чем через горы?
— Да, на это потребуется немало времени.
Когда буксир приближается к причалу, я вижу группу людей, размахивающих руками и выкрикивающих мое имя.
— Добро пожаловать, Нелли Блай! С прибытием, Нелли Блай!
Я улыбаюсь и машу им в ответ.
— Откуда они знают, что я уже здесь?
Мистер Стюарт усмехается.
— О вас говорит весь город, говорит вся страна. Когда стало известно, что вы выплыли из Иокогамы, все очень обрадовались. Если вы не возражаете, мы подойдем ближе к причалам, когда будем огибать полуостров по пути к Окленду на другой стороне залива. Жители Сан-Франциско хотят взглянуть на вас, и это займет всего несколько минут.