Иллюзия жизни. Мгновения любви

Маргокошка

— Перед нами была поставлена задача по дискредитации Взаимного Понимания. Мы посчитали, что старые, проверенные десятилетиями схемы никогда не подводят. Поэтому надо сделать из Ниолы мученицу, неопытностью которой воспользовались бездушные руководители фонда. — С серьёзной миной «сочувствия», не спеша сцепив руки в замок, склонив голову и с неким оттенком глумления в голосе, доложил седовласый гролинг, по виду которого можно было безошибочно определить, что интриги — его страсть. — У нас есть репортёр и куча блогеров с колумнистами, которые из этого сделают изумительную трагедию: интервью с родителями, воспоминания разных знакомых, общее горе по поводу двух погибших, ведь её половинка тоже умерла. А если бы не

вмешалось ВП, то двое молодых людей были бы живы. И, кто знает, может, они смогли бы активировать метки в ближайшее время… — Выслушав столь высокопарный слог, любой оценил бы такую эпитафию погибшей любви. Аналитики не зря ели свой хлеб. — Потом, у нас есть парочка-другая материалов с неудачными побегами, когда положение ухудшилось из-за попадания в руки работорговцев Суреи и Коруи. Помимо этого неплохо бы устроить обыск в фонде на нашей территории, и, конечно, с последствиями. А что обнаружится, решим попозже. После этого можно начинать открытую разборку с фондом.

Далее, повелитель: Зерме необходимо направить ноту протеста. Мы собрали достаточно улик, обвиняющих их в пособничестве массовому побегу и в нарушении нашей границы. Эмбарго на получение наших высоких технологий и на импорт в нашу страну всех видов продовольствия, производимого там, которое мы легко заменим сурейскими и торкиольскими товарами быстро образумит их. Для Зермы, основную прибыль которой приносит рыбные промыслы и моредобывающая промышленность, такой удар будет чуствителен. Помимо этого в наших силах устроить обвал биржевого фонда Зермы.

И ещё по факту организации побега мы можем подать в Третейский Суд Континентов. Там подтвердили, что у нас хорошая позиция по данному вопросу и мы можем надеяться на наложение санкций, если рабов не вернут. Нас устроит и то, и другое.

С Торкией хуже. Они ловко зачищают следы. Пока нам их не достать. Но мы работаем в этом направлении. — Его довольная мина и подчёркнутый подтекст делали реплику особо саркастической.

— Карт-бланш вам в руки, — коротко кивнул Герхард, и аналитик сел. — Хотя… Мы можем выдвинуть требование разместить наш гарнизон на мысе Хордая? — Тут же жестом предупредив попытку секретаря что-то высказать, с задумчивым видом произнёс конунг. — Естественно, для обеспечения безопасности наших сограждан, перебравшихся на постоянное местожительство в Зерму.

Ухмылка кмета-аналитика и других присутствующих показала, что потаённый смысл последней фразы дошёл до всех.

— Мы просчитаем эту просьбу, но Коруя, Торкия и Зерма заключили Трёхстороннее Соглашение, по которому они окажут помощь друг другу в случае внешней угрозы или нападения. Воевать со всем миром для нас возможно, конечно, но слишком накладно. Вытребуем своё с Зермы, а затем перенесем все силы на верфи. Контролирование с орбиты для нас важнее, а если при этом мы ещё и космический флот построим, то выгода налицо. — Аналитик опять улыбнулся.

— Хорошо. — Конунг решил переговорить на эту тему немного попозже, когда своё мнение выскажет Эдмунд — главная экономическая составляющая и направляющая государства Гроя. — Теперь разберёмся с вами, оружейники. То, что нам пока не выгодно вторжение в Зерму, не снимает главного вопроса — оружие. Наше энергетическое вооружение опасно в их «пузырях». Любое разрушение шитов — и мы банально утонем, и заметьте, Моркадо не пострадают.

— Есть подвижки, но это уже будет оружие сродни древнему, когда придётся взрастить воинов, умеющих обращаться с плазменным мечом или ножом. Добиться отражающей способности меча при соответствующем заряде — возможно. Осталось разработать контролёр длины и магниты, которые позволят удержать в нужной конфигурации саму плазму. Для битвы в «пузыре» важна также будет функция удерживания импульсных зарядов, выпускаемых из пульсовиков. — Чётко обозначил ситуацию оружейный кмет.

— Хорошо.

Не затягивайте. — Для Герхарда уже почти всё оговорено, но ему захотелось проговорить ещё одни свои мысли:

— Эта проблема уже напрягает. Я про концентрацию такого количества Меченных, которые любовью к нам не горят, в одном месте. Нужно предложить кланам рассмотреть моё предложение: разрешить рабам выкупать себя. А беглецам предложим выплатить отступную, после которой мы уберём их из базы разыскиваемых. Возвращать их бывает сложно, а это небольшое нововведение, надеюсь, снимет напряжение между нашими народами.

— Эта крошка плохо влияет на тебя, конунг, — загнусавил Харви, кмет айтишников, — эдак вскоре и до предоставления им свободы дойдём. А ведь это бесплатная рабочая и интеллектуальная сила. Да и девки у них — только развлекаться и развлекаться. Старые кланы будут против.

— Зато новые Дома, а их гораздо больше, уже готовы к переменам. Ещё раз обращаю ваше внимание: захват солитариев становится сложнее, рынок невольников скудеет. А Торкия и Коруя свои резервации потрошить не дадут. Это — не Сурея! — Откинувшись на спинку кресла Герхард слушал тишину, установившуюся после его слов. Он прекрасно понимал, что все главы кланов правильно оценивают ситуацию, но… Перемены всегда несут массу непредсказуемости и зыбкости. И пережить такое не все готовы.

— Не будем торопиться. — Наконец, слово взял Эдмунд — троюродный дядя конунга и глава их клана, главный финансист Грои. — О предоставлении свободы рабам пока речи быть не может. Лично я — против. А насчёт всего остального: мы просчитаем все финансовые риски, и только тогда я выскажу своё мнением и решение Координационного Совета Финансового и Валютного Сектора.

— Хорошо. Закончим на сегодня. Тебя, Эдмонд, я жду на ужин, где ты познакомишься с Паолой. Остальным, надеюсь, задачи понятны. И сектору военных разработок последнее замечание — учитывая, что нападение на Мелору возможно, пора завершить разработку металазной шторы для особо важных и режимных объектов.

— Да уже все почти готово, остались штрихи и испытание, причём Куусена с ребятами надо будет в этот день удалить. — Оружейник со своего ридерпода вызвал визуалию почти уже готовой разработки.

— Как будете готовы, предупредите — распоряжусь. Все свободны! — Откинувшись на спинку, довольный Герхард величаво махнул рукой, отпуская всех.

***

Закат за панорамным окном гнал волну тьмы на окружающие горы и всю Мелору. Низкие хмурые облака довершали поражение дня, обрекая пространство под власть ночи. Осень пережила свой зенит и всё чаще снег покрывал побережье, добавляя чистоты и белизны седым горам Грои; лёд уже появлялся внутри фьордов и проливов, куда океанические волны ещё могли пробиться. Но недалёк был тот час, когда и они усмирятся под натиском полярного холода и льда, и везде воцарится зима с её трескучими морозами, теплыми каминами и долгими вечерами перед ним, когда души людей будет согревать и тепло их сердец.

Потянувшись с удовольствием и при этом, как ребёнок, немного попеременно постучав о ложе ногами, Олия осмотрела видимое пространство покоев Номеда. «Молодец!» — Подумала она, не увидев векового слоя пыли и липких пятен на полу. Но здесь не было и той бездушной чистоты, которая скорее раздражает, чем радует глаз. А подметив, что вещи он всё-таки разбрасывает, оценив казарменный минимализм в меблировке и монохромность окружающего пространства, решила: «Ну, многого от мужчины ждать не стоит. А особенно — от такого, как Крига. Так что сначала надо выяснить его намерения относительно меня, а там посмотрим. Но женской руки здесь здорово не хватает». После чего, приведя себя в порядок, она загрузила кук-бот на приятный и сытный ужин, и, сев разбирать кисет с драгоценностями, отделила свои от принадлежащих Паоле. И тут на пороге появился Номед.