Иллюзия жизни
Шрифт:
– Кто, кто… Прошлый раз вон сколько пытали и еще хотите вытянуть из меня такое, чего я не знаю.
– Времена пыток, Витюшка, прошли. Разговор с глазу на глаз – это не пытка и не допрос. Ты почему прошлый раз утаил, что Гошу Царькова поджидали у кладбища два амбала, приехавшие туда в черном джипе?
– Потому, что не видел их.
– А вот велосипедист, собиравший в одно время с тобой черемшу в подлеске, видел.
– Почему со мной?… В разных местах мы собирали. Я, как увидел велосипедиста, сразу уехал дальше в лес, чтобы не топтаться по его следам. Из леса кладбища
– Если так, будь ласков, скажи откровенно, чем занимается Максим-толстый? – наугад закинул удочку Голубев.
– Ширинкин, что ли? – неуверенно спросил Синяков.
Слава, чтобы не сплоховать, увильнул от конкретного ответа:
– Как угадал?
– Тут и гадать нечего. Только у Ширинкина такая кликуха.
– Кто он?
– Прощенный негодяй. В ноябре прошлого года по амнистии вышел из колонии.
– За какое преступление отбывал срок?
– С какой-то артистки снял норковую шубу и, как последний фраер, засыпался с поличным.
– Теперь, говорят, перешел на книжный бизнес…
Синяков ухмыльнулся:
– Не смешите, Вячеслав Дмитрич. Максим даже букварь толком не прочитал. Шестеркой был до колонии, шестеркой и остался.
– Перед кем шестерит?
– Перед всеми, кто водкой угостит.
– А какая нечистая сила занесла его в наш райцентр?
– Крест святой, не знаю, какие черти и где Максима носят.
– У тебя с ним какие отношения?
– Никаких нет. Знаю пузана только понаслышке.
– От кого слышал?
– От путанки, которая под одной крышей с Максимом живет.
– Что она о нем говорит?
– Что Максим, когда трезвый, просто дурак. А если выпьет, становится дураком в квадрате.
– На убийство Ширинкин способен?
– От дурака всего можно ожидать.
– Витюшка, охарактеризуй телохранительницу Царьковой Яну Золовкину, – внезапно попросил Голубев.
Синяков посмотрел на него с упреком:
– Вячеслав Дмитрич, я не секретарь парторганизации и не профорг, чтобы выдавать людям аттестации.
– Не коси над глупенького. Парень ты – ухо с глазом. Классным специалистом по обману людей нельзя стать без знания психологии.
– Обманывают мошенники, а я – игрок. В моем увлечении, чтобы не проиграться до нитки, важно не впадать в азарт и вовремя отскочить. Какой тут обман?…
– Не ускользай в сторону.
– Ну, крест святой, ничего о Золовкиной не знаю. Я же с ней никогда никаких дел не имел.
– И мужа ее не знаешь?
– Разве Яна замужем? – удивился Синяков.
– Приезжает к ней из Новосибирска бородач баскетбольного роста.
– Мамкой могу поклясться, ни разу не видел такого богатыря вблизи царьковской усадьбы.
Глава X
Завершив необходимые формальности по изъятию книг и дневника, следователь обратился к Бирюкову:
– Антон Игнатьевич, не побеседовать ли нам теперь с Яной Золовкиной?
– Обязательно побеседуем, – ответил Бирюков и посмотрел на эксперта-криминалиста Тимохину: – Лена, тебя подвезти к райотделу?
– Спасибо, – отказалась эксперт, –
Двухэтажный из красного кирпича коттедж с овальными окнами и остекленным мезонином выделялся среди прочих домов на улице Гражданской величественностью и красотой. За ажурной металлической оградой просматривался ухоженный просторный двор. Бетонированные дорожки, ведущие ко входу в коттедж и к надворным постройкам, с обеих сторон украшали цветочные полосы. От широких ворот с массивным накладным замком тянулась бетонка к кирпичному гаражу. Рядом с воротами располагалась тоже запирающаяся на замок калитка с предупреждающей табличкой «Осторожно! Злая собака» и кнопкой электрического звонка. Едва Бирюков нажал на кнопку, в коттедже раздался отрывистый собачий лай. Минуту спустя на каменное крыльцо вышла пышнотелая, опрятно одетая женщина, державшая перед собой на поводке рослую дальневосточную овчарку. Следом за рвущейся вперед собакой она подошла к калитке и вроде бы иронично спросила:
– Вам, господа или граждане, кого?…
– Нам надо поговорить с госпожой Золовкиной, – в тон ей ответил Бирюков.
– Из какой вы организации?
– Из районной прокуратуры.
Женщина замялась, будто раздумывая: говорить – не говорить. После затяжной паузы все-таки сказала:
– Извините, Яна Золовкина утром уехала на автомобиле в магазин «Три мушкетера». Хозяйка наша в отъезде. Яна замещает ее по работе, а я дом сторожу. – И показала взглядом на собаку. – Это мой защитник Индус. Ученый пес. Если скомандую, в клочья разорвет любого обидчика.
Овчарка, словно демонстрируя свою мощь, угрожающе зарычала. Бирюков улыбнулся:
– Не беспокойтесь, мы вас не обидим.
– Это я к слову сказала. Народ очень нервный стал, хулиганистый. А у нас весь персонал женский.
– Мужчин в доме не держите? – с прежней улыбкой спросил Антон.
– С мужчинами нынче проблема. Мой муженек уже три года как помер. Хозяйка – в разводе. Глядя на нас, безмужних, и Яна запретила своему мужу приезжать сюда.
– Кто у Яны муж?
– Новосибирский бизнесмен. Валентином зовут. Веселый и общительный великан.
– Давно он последний раз здесь был?
– С прошлого года носа не кажет. Видно, Яна своим запретом его обидела.
– Золовкина когда домой вернется?
– Она всегда поздно вечером приезжает. Днем ее только в магазине можно увидеть.
У «Трех мушкетеров» Бирюков припарковал «Жигули» возле серебристо-белого «Мерседеса» и вместе с Лимакиным вошел в светлый торговый зал магазина. Одну из стен в зале занимало красочное панно, на котором за столом с обильной снедью и нарядными бутылками весело пировали, судя по шпагам, ботфортам и широкопалым шляпам с перьями, легендарные Атос, Портос и Арамис. От заполнявших зеркальные полки магазина бутылок с яркими этикетками рябило в глазах, а стоявшая за прилавком молоденькая продавщица в белом передничке и высоком кружевном кокошнике походила на новогоднюю Снегурочку. В ответ на просьбу Бирюкова пригласить Золовкину «Снегурочка» скосила подведенные тушью глаза на полированную дверь и приветливо сказала: