Иллюзия
Шрифт:
— В начале ночи движения будет меньше, — согласился Нокс. — Возможно, мы не наткнемся на большое сопротивление.
— Нашей целью будет атаковать Ай-Ти. Бернард все еще играет в мэра, так что его, вероятно, там не окажется. Но или он придет к нам, или мы поднимемся за ним, как только тридцатые окажутся захвачены и усмирены. Не думаю, что он будет серьезно сопротивляться, когда его этажи станут нашими.
— Согласен, — сказал Нокс. Хорошо было иметь план. И союзника. — И, знаешь… спасибо за все.
Маклейн улыбнулась.
— Ты толкнул неплохую речь для смазчика. И, кроме того, — она кивнула на пса, — ты понравился Джексону, а он почти никогда не ошибается. Во всяком случае, в людях.
Нокс посмотрел вниз и понял, что до сих пор чешет лохматого дурачка. Он отдернул руку. Пес задышал, приоткрыв пасть и глядя на него. В соседнем помещении кто-то рассмеялся, приглушенные голоса механиков смешивались с голосами снабженцев. Помимо смеха, Нокс слышал, как гнут стальные прутья, как куют металлические полосы, делая их острыми, как машины для изготовления заклепок штампуют пули. И понял, что Маклейн подразумевала под верностью. Он увидел ее в глазах глупого пса — ради него тот сделает что угодно, нужно лишь попросить. И бремя ответственности сдавило ему грудь. Ответственности за всех, кто испытывал такие же чувства к нему или Маклейн. Нокс решил, что тяжелее этого бремени нет ничего.
44
И смерти бледный стяг еще не поднят.
Расположенная ниже ферма наполняла лестничный колодец мощным запахом гнили. Джульетта все еще была сонной, когда спустилась и ощутила эту вонь. Она понятия не имела, сколько времени проспала — казалось, что несколько дней, но могло пройти и несколько часов. Она проснулась, лежа щекой на решетке, которая отпечаталась на коже, — встала и немедленно отправилась вниз. Желудок сводило от голода, запах с фермы гнал ее дальше. К двадцать восьмому этажу вонь стала настолько плотной, что Джульетте начало казаться, будто она плывет сквозь нее. «Это запах смерти», — решила она.
На тридцатом, где находилась гидропонная ферма, Джульетта остановилась и приоткрыла дверь. Внутри оказалось темно. Из коридора доносился звук — гудение вентилятора или мотора. Странно было обнаружить этот негромкий шум. Более суток Джульетта не слышала ничего, кроме звуков, которые производила сама. Зеленый свет аварийных ламп не стал для нее компанией — он напоминал тепло умирающего тела, жизнь, фотонами вытекающую из батарей. Но здесь оказалось нечто движущееся, некий звук, помимо ее дыхания и шагов, и он затаился далеко в темных коридорах гидропонной фермы.
И вновь Джульетта оставила свой единственный инструмент и защиту у входа, чтобы держать дверь приоткрытой и пропустить внутрь немного света. Она вошла. Запах растений здесь был не таким сильным, как на лестнице. Джульетта побрела по коридору, ведя ладонью по стене. В холле и офисах царил мрак, воздух был сухой. Огонек на турникете не мигал, и у нее не имелось ни карточки, ни чита, чтобы войти. Упершись руками, она перепрыгнула через турникет, и этот вызов порядку наполнил ее силой. Джульетта словно приняла полное отсутствие законов в этом мертвом месте.
Свет с лестницы едва достигал первых помещений для вегетации. Джульетта подождала, пока глаза привыкнут к темноте, благодаря судьбу за эту способность, выработанную в глубинах механического отдела и в темных внутренностях сломавшихся машин. То, что она наконец-то сумела разглядеть, отнюдь ее не вдохновило. Гидропонные сады умерли и разложились. С переплетения подвешенных труб повсюду свисали толстые стебли, похожие на веревки. Это дало ей представление, насколько давно погибли эти фермы. Не сотни лет назад, но и не несколько дней. Это явилось первой подсказкой к разгадке тайны мертвого бункера.
Джульетта постучала по трубе костяшками пальцев и услышала четкий глухой звук.
Растений не было, но осталась вода! От одной только мысли о воде во рту пересохло. Джульетта перевалилась через перила и спрыгнула. Затем прижалась ртом к одному из отверстий в верхней части трубы. Плотно обхватив трубу губами, она стала сосать. Коснувшаяся языка жидкость оказалась теплой и грязноватой но это была вода. И на вкус в ней не ощущалось ничего химического или токсичного, лишь застарелая органика. Грязь. Вода оказалась лишь чуть противнее на вкус, чем смазка и масло, которыми Джульетта едва ли не пропиталась за двадцать лет.
Поэтому она пила, пока желудок не раздулся. И поняла, что теперь, когда у нее есть вода, она сможет протянуть достаточно долго, чтобы отыскать то полезное, что еще могло сохраниться в бункере.
Перед уходом Джульетта вырвала концевую секцию трубы, оставив заглушку. Диаметром та была всего сантиметра три и не более полуметра длиной, но вполне могла сойти за флягу. Джульетта аккуратно наклонила оставшийся конец трубы, чтобы из него полилась вода. Наполняя импровизированную флягу, она сполоснула руки, все еще опасаясь токсинов, занесенных снаружи.
Когда труба наполнилась, Джульетта прокралась обратно к освещенному дверному проему в конце зала. Здесь были три гидропонные фермы, каждая с замкнутой системой труб, тянущихся по длинным извилистым коридорам. Джульетта попробовала сделать грубый мысленный подсчет, но смогла лишь прийти к выводу, что воды ей хватит на очень долгое время. Послевкусие было ужасным, и не удивительно, если в желудке начнутся спазмы. Но если она сможет развести огонь и отыскать достаточно ткани или обрывков бумаги для костра, то даже эту проблему можно будет решить, хорошенько прокипятив воду.
Вернувшись на лестницу, Джульетта снова оказалась среди сильных запахов. Вытащив нож, она торопливо спустилась до следующей площадки и приоткрыла дверь.
Запах явно шел от обычных, «земляных» ферм. И Джульетта снова услышала гудение мотора, на этот раз более громкое. Она заблокировала дверь ножом, прислонила флягу к перилам и вошла.
Запах здесь был всепоглощающим. Впереди, в тусклом зеленом свете, она смогла разглядеть кустистые растения, ветви которых перевешивались через ограждения и свисали в проход. Джульетта перебралась через турникет и обследовала ближайшие помещения, держась за стену, пока глаза вновь привыкали к полумраку. Здесь точно где-то работал насос. И еще она слышала звуки падающих капель: утечка из трубы или из работающего крана. Джульетта ощущала прохладу листьев, касающихся ее рук. Теперь она разобралась и с запахом гниения — это были фрукты и овощи, разлагающиеся на земле или засохшие на ветвях. Она услышала жужжание мух — звуки жизни.