Иллюзия
Шрифт:
— А ты посмотри запись. Ты не просто упала. Сначала ты пролетела несколько футов. Как будто поймала пушечное ядро. А когда упала, то пару секунд лежала бледная, явно не понимая, что случилось. — Рорк нежно дотронулся губами до ее плеча. — Моя дорогая Ева, когда ребенок от страха закатил рев, вид у тебя был слегка недовольный и озадаченный. Ты как будто думала про себя: «И что мне теперь с ним делать, хотела б я знать?»
— Скажи, а я думала это с ирландским акцентом?
— Знаешь, когда я увидел выражение твоего лица,
— Ты изменил свой график, возможно, отменил из-за меня какую-нибудь крупную сделку.
— Я же сказал тебе, что любовь глупа.
Ева закрыла глаза, чувствуя, как его руки скользят по ее телу.
— Никто из тех, на кого я смотрю, этого не понимает. Наверно, именно поэтому им так легко убивать. Или же платить за убийство. Мне кажется, второе более жестоко, когда ты не можешь убить кого-то сам. Это все равно что пригласить домой или в офис уборщика. Тебе нужна чистота, но ты не хочешь марать руки. Уж слишком это малоприятно. Проще заплатить кому-то. Деньги существуют ради денег, а не ради любви и страсти. Не ради потребности. Даже в этом случае человек не продумывает все до конца, не заморачивается деталями. Главное, чтобы дело было сделано. Ты решил, отдал приказ — и пожалуйста, избавьте меня от всех подробностей.
— Но зачем ему понадобилась ты?
Нет, Рорк знал, но он хотел, чтобы Ева озвучила это сама.
— Я мешала ему, действовала на нервы. Я встала ему поперек дороги. А это, согласись, оскорбительно и даже слегка страшновато. Стоит же избавиться от меня и от Пибоди, и можно отряхнуть руки. Что опять-таки глупо. По той же самой причине, почему было глупо убивать Марту Дикинсон. Кто-то другой подхватил мяч и побежал с ним дальше.
— Это дает им возможность выиграть время.
— Тоже верно. Но убивать копа? Даже двух копов сразу? Гнев божий настигнет убийцу в лице всего управления нью-йоркской полиции. Не говоря уже про гнев великого Рорка.
— Чей гнев уже поднял голову.
— Догадываюсь. Но со мной все в порядке. Я здесь, с тобой. Все хорошо. — Ева обняла его здоровой рукой за шею. — Они просто тебе завидуют, все до единого. Это тоже жадность. Я бы даже сказала, алчность. Им нужно то, что есть у тебя.
— Пусть даже не мечтают.
— Это они тоже знают. Более того, ты — магнат не в третьем и даже не во втором поколении. Ты, по их мнению, выскочка.
Рорк рассмеялся над ее словами.
— Вот теперь оскорбился я.
— Бывший ирландский беспризорник, личность с темным прошлым и женой-копом. Да, на такого нельзя не точить зуб. Да еще его жена ставит им палки в колеса. А не проучить ли нам обоих, думают они.
— Они не знают, какая крутая у меня жена. — Рорк осторожно развернул ее лицом к себе. — В отличие от меня.
С этими словами он нежно поцеловал ее, а когда Ева потянулась к нему, убрал от себя ее руки.
— Нет. Ты это начала, так что теперь
— Потерпеть я могу.
— Это мы сейчас проверим.
Его губы нашли ее губы — легко и нежно. Ему хотелось лишь снять боль, облегчить страдания, исцелить раны. Только это, но он видел, что ей хочется большего. Ей нужен был он. Она хотела доказать — и себе, и ему, — что не даст себя победить или даже остановить на пути к цели.
Наверно, частично тому причиной воспоминания о тех днях, когда ей делали больно. Когда она была на волосок от смерти в руках садиста Маккуина, была на волосок от того, чтобы убить его, пока ею самой владели потрясение и боль.
Впрочем, какая разница, почему, подумал Рорк. Если ей так хочется, он даст то, что ей нужно.
Но даст нежно, медленно, посыпав сахарной пудрой.
Ее тело было таким податливым, таким мягким, каким оно бывало только для него. Ева, не привыкшая уступать ни перед кем, уступит ему, его ласкам. Одарит его самым бесценным из сокровищ.
Его губы и руки продолжали одновременно утешать и возбуждать ее. «A ghra». — прошептал он ей на ухо по-ирландски. Любовь моя.
Он осторожно опустил ее ниже, так, чтобы синяки и заботы пусть на время, но оставили ее, уступив место наслаждению. Он укутал ее тело ласками, опоил ими ее сознание. А его слова, такие прекрасные и нежные, трепетом отзывались в ее сердце.
— Любовь моя.
Вода пенилась вокруг их тел, источала ароматы, пульсировала. Еве казалось, что ее на волнах удовольствия и любви уносит далеко-далеко, уносит вместе с Рорком и ничто в этом мире не способно оборвать связующую их нить.
Рорк облегчил ее боль еще до того, как она поняла, что ей это нужно. Он одарил ее любовью, когда ее жизнь давно не знала никакой любви. Он пришел к ней и взялся залечивать ее раны еще до того, как ей самой пришло в голову попросить об этом.
— Я люблю тебя, — прошептала она, поворачиваясь к нему. — За все.
За все, подумал он, еще глубже погружаясь в нее. За все. Навсегда.
Он наполнил ее собой, наполнил своей любовью, и она, окрыленная любовью, унеслась к вершинам блаженства. Нет, не одна, а держа его за руку, не отпуская его от себя.
Глава 13
Уже лучше, подумала Ева, вновь возвращаясь в рабочее состояние. Ей не хотелось шагать рука об руку с накачанным веществами «торчком», но что поделать, если без этого нельзя.
Она ничуть не сомневалась, — тем более учитывая обстоятельства, — что сумеет уломать Рорка и тогда они вместе, поглощая пиццу, попробуют перебрать возможные версии.
У себя в кабинете она первым делом накачала себя кофеином в виде стаканчика пепси. Рорк предпочел очередной стакан вина.
Если работа не слишком поджимала, Ева предпочитала, свернувшись клубочком под боком у Рорка, посмотреть какой-нибудь старый фильм.
Увы, сегодня работа поджимала.
— Я подумала, что могла бы временно разгрузить тебя.