Иллюзия
Шрифт:
— Если молоток был здесь и он действовал сгоряча, то да. Но если он купил молоток, то вполне мог купить и защитную одежду. Или же захватил и то, и другое с собой. Хотелось бы знать, как оно было. Это помогло бы нам уточнить психологический профиль преступника.
Ева присела на корточки.
— Пусть наши ребята-криминалисты проверят замки. Оповести дежурных полицейских: мол, пусть смотрят в оба. Громила, с ним еще один тип, шикарная тачка. Будем надеяться, что на этот раз нам повезет.
— Больше убивать некого, я правильно понимаю? Насколько нам известно, к махинациям были причастны Александер,
— Возможно, им захочется убрать хакера. Кстати, тоже напрасная трата ресурсов, но зачем им останавливаться на достигнутом? Как будто у Александера не найдется других работников, чтобы проворачивать свои аферы. С другой стороны, возможно, пока с него хватит трупов. Но ты все равно займись этим. — Ева кивком указала на мертвое тело. — Здесь есть где развернуться. Ведь он не намерен отступать.
Ева оставила Пибоди дожидаться прибытия полицейских и следователей, а сама отправилась наверх, чтобы поставить в известность партнеров.
— Он все еще не отвечает, — доложил ей Ньютон. — Могу лишь предположить, что он случайно отключил свой телефон. В противном случае…
— Можете оставить свои попытки дозвониться до него. Он мертв.
Она нарочно произнесла эти слова спокойно, чтобы проследить за его реакцией. Глаза Ньютона вспыхнули яростью. Лицо Уайтстоуна окаменело от ужаса.
— Думайте, что говорите! — рявкнул на нее Ньютон. — Это же курам на смех! Какого черта вы нам тут морочите голову? Что вам нужно?
— Мне нужно сообщить вам, что ваш партнер, Джейк Ингерсол, убит. Примите мои соболезнования по поводу этой потери. А теперь присядьте.
— Но зачем кому-то убивать Джейка? — пролепетал Уайтстоун. — Это ведь полная бессмыслица! Это безумие! Это все из-за этого бухгалтера? Теперь из-за него какой-то псих хочет отправить нас всех на тот свет? Неужели это наш клиент? Ничего не понимаю. Отказываюсь понять. Джейк только что был здесь. Еще и часа не прошло.
— Присядьте, — повторила Ева уже более участливым тоном. По лицам обоих было видно, что они ошарашены известием. В глазах застыли и потрясение, и гнев, и растерянность. Постепенно к ним примешивалась скорбь.
Ньютон, дрожа, опустился на старый складной стул. Уайтстоун предпочел более надежный пол.
— Но как? Но как? — растерянно твердил он. — Вы должны сказать нам, как это случилось. Мы не просто работали вместе. Он был нашим другом. Роб, я поверить не могу.
— Он встретил своего убийцу в квартире на первом этаже. В вашей квартире, мистер Уайтстоун.
Ее визави побледнел как полотно. Точнее, позеленел.
— Нет! Этого не может быть! Он собирался на встречу с клиентом. Хотел посидеть с ним в кафе.
— Ошибаетесь. Впрочем, нет, он полагал, что это клиент. Более того, партнер по аферам с недвижимостью, Чаз Парзарри был их бухгалтером.
Ньютон вскочил с шаткого стула.
— Но ведь это бред какой-то! Какие аферы? О чем вы? Джейк мертв, а вы поливаете его грязью. Хотите сделать из него преступника!
— Он его сделал из себя сам. У нас есть весомые доказательства того, что Ингерсол, Парзарри и еще один субъект участвовали в сомнительных сделках с недвижимостью. Я смотрю, вы не слишком удивлены, — добавила Ева, посмотрев на Уайтстоуна.
— Я думал, он шутит. Я думал…
— Неужели ты и впрямь считаешь, что он был замешан в аферах? — возмутился Ньютон. — Ради всего святого, Брэд, прекрати.
— Я не знаю. — Уайтстоун потер ладонями лицо. — Примерно год назад мы с Джейком были в одном клубе и хорошо там выпили. Ты тогда был с Лиссой, так что в клуб отправились лишь он и я. Тогда еще мы опасались, что «Брекенридж» отзовет средства и закроет счет. Помнится, настроение у меня было паршивое. Так вот, Джейк начал рисовать схемы, как можно хорошо навариться на сделках с недвижимостью. Создать липовую компанию, акционировать ее, выпустить больше акций, чем у вас есть, после чего самим скупить землю. Завышая или занижая реальную ее стоимость. Он тогда даже нарисовал для меня на салфетке целиком всю схему, чтобы показать, как она работает.
Бросив на Еву умоляющий взгляд, Уайтстоун принялся тереть колени ладонями.
— Я тогда подумал, что он шутит. Решил, что он просто пытается поднять мне настроение. Я еще сказал ему, что, мол, звучит заманчиво, особенно если вам не стыдно обманывать людей или же вы не боитесь сесть за решетку лет этак на двадцать. Господи, я тогда даже добавил пару идей от себя лично. Я там кое-что подправил в его схеме. Он записал все мои замечания и поправки. Я делал это в шутку, уверенный в том, что он тоже шутит. Но он продолжал записывать. Я еще сказал что-то типа, как жаль, что мы с тобой честные люди. Чего нам только стоило получить лицензию! А как мы год за годом едва ли не с нуля строили репутацию нашей фирмы, и было бы жаль все это вмиг потерять. В ответ на что он сказал…
— И что же он сказал?
— Что будут деньги, будет и репутация. Помню, я тогда рассмеялся и добавил: мол, хватит нести чушь, и вообще, его очередь покупать нам пиво.
— Но ведь это лишь разговоры, — возразил Ньютон. — Джейк никогда бы не пошел ни на какие махинации, не стал бы обманывать клиентов. Мы ведь вместе построили наш бизнес. Втроем. Ты только посмотри вокруг. Мы сделали это сами. Вместе.
— Речь идет не просто о мошенничестве, — заговорила Ева. — Речь идет об убийстве. У нас есть все основания полагать, что Марта Дикенсон была убита потому, что во время аудита обнаружила жульнические схемы. Кстати, ей пришлось взять на себя аудит после аварии, в которой Чаз Парзарри получил серьезные травмы и в течение нескольких дней находился без сознания.
— Неужели вы и вправду считаете, что Джейк имел какое-то отношение к смерти той женщины?
— Мы так не считаем. Мы это знаем. Никаких признаков взлома? Это потому что он дал киллеру коды. Возможно, он думал, что они просто припугнут ее и заберут у нее файлы. Этого нам никогда не узнать. Но то, что он знал, — в этом сомневаться не приходится. Он знал, кто ее убил и почему. Знал и то, что теперь он тоже соучастник преступления.
— Никогда в это не поверю! — возмущенно воскликнул Ньютон и даже отвернулся, что не помешало Еве заметить в его глазах сомнение и ужас.