Иловайский капкан
Шрифт:
– Эй вы, поднимайте свои толстые задницы! – вернувшись в номер, принялся одеваться Блад. – Нас ждут великие дела и свершения!
В ответ послышалась недовольная ругань с бурчанием, и наемники быстро воспряли от сна, занявшись своим туалетом. Минут через десять в пятнистой униформе без знаков различия и с шевронами компании на груди все сидели за столом в смежном отсеке – кухне, подкрепляясь сэндвичами и горячим кофе.
Прошлое у них было примерно одинаковое. Отставной лейтенант Пирсон, в прошлом десантник, был уволен из армии за гомосексуализм; сержант Родригес, в бытность «морской котик» – за торговлю марихуаной;
Позавтракав, «солдаты удачи» закурили и, забросив ноги на стол, расслабились. Запищала лежавшая на столе мобильная рация, Залесски приложил ее к уху.
– Слушаюсь, босс, – пробубнил в микрофон и бросил парням: – На выход!
Те отворили створки встроенного в стену шкафа, облачились в бронежилеты с касками и, прихватив с крючков висящие там карабины М-4, пружиня берцами, вышли наружу, все четверо поднялись на крышу одного из дворцовых зданий, оборудованного вертолетной площадкой. Там стоял «Ирокез» американских ВВС, из кабины которого весело скалились пилоты.
– Хелло, парни! – поприветствовали их «солдаты удачи».
– Хелло! – ответили те, чавкая жвачкой.
Появился Сам, в шелковом одеянии, сопровождаемый двумя личными охранниками, и наемники изобразили строевую стойку. Величаво кивнув черным тюрбаном, президент первым шагнул в машину. За ним погрузились остальные, и стальная птица понеслась над столицей, в сторону синеющих вдали гор, затянутых легкой дымкой.
Приземлился вертолет спустя час у большого кишлака близ реки, окруженного полями опийного мака, зеленеющего в долинах. Навстречу уже пылил джип в сопровождении бронетранспортера, на котором сидели несколько вооруженных моджахедов в пакулях* и длинных рубахах.
– Ассалам алейкум! – низко кланяясь, выскочил из автомобиля и засеменил к вертолету упитанный бородатый крепыш, в чалме и расшитой золотом безрукавке.
– Ва алейкум салам! – сделал ему шаг навстречу высокий гость, и хозяин облобызал ему руки.
Они заговорили о чем-то на фарси – первый назидательно, а второй подобострастно, охрана же обменялась подозрительными взглядами. Правоверные не любили кафиров*.
Погрузившись в автотранспорт (президент был препровожден в джип, а охрана на броню), кавалькада тронулась обратно. Миновав окраину кишлака с арыками и уходящими в небо тополями, она направилась к центру и въехала в широко открытые ворота обширной усадьбы. Та была обнесена дувалом, с вышкой в одном из углов, на которой расхаживал часовой, и имела по внутреннему периметру несколько строений.
Машины остановились, президент был приглашен хозяином в одно из них, возведенное из камня и с претензией на архитектуру, а «солдат удачи», похожий на муллу старик расположил на открытой террасе другого.
– Располагайтесь, парни! – первым снял с головы каску Залесски и, положив рядом карабин, скрестив ноги, уселся на персидский ковер с несколькими лежащими на нем подушками.
Остальные проделали то же самое и с интересом стали оглядывать усадьбу. По площади она составляла акр и, судя по виду, была зажиточной. Между тем, по знаку муллы, на террасе появились два подростка в тюбетейках, расстелили перед гостями цветастый дастархан и быстро его накрыли. Принесли горячую баранину «шиш-кебаб» на шампурах, исходящий паром душистый плов с фисташками, белые лепешки, дыни с виноградом, а также чай в двух больших фаянсовых чайниках.
– Шам хорди? – певуче вопросил у наемников старик (те недоуменно переглянулись), а потом сказал: – Лотфан, – и сделал приглашающий жест рукою.
– О'кей! – поняли американцы, разобрали шампуры, заработали челюстями. Изрядно подкрепившись, они тянули из пиал зеленый чай и лениво переговаривались, когда на пороге главного дома появились Раббани с телохранителями и хозяин, прокричавший что-то в сторону джипа. Тот покатил к ним, наемники с готовностью встали, поправляя амуницию, но президент отрицательно покачал головой, приказывая им остаться.
– Нам же лучше, – ухмыльнулся Залесски, провожая взглядом отъезжающую машину. – Расслабьтесь, парни.
После трапезы все четверо задымили сигаретами, предложив одну сидевшему напротив мулле, но тот вежливо отказался на английском, что вызвало естественное удивление.
– Ты знаешь наш язык, старик? – выпучил глаза Пирсон.
– Знаю, – последовал ответ. – А еще французский и русский.
– Откуда?
– В молодости много путешествовал и тянулся к знаниям.
– Был в нашей стране? – поинтересовался Родригес.
– Да, там я закончил два курса Стенфорда.
– А откуда знаешь русский?
– С шурави* воевал, – огладил бороду мулла. – Когда наш президент был полевым командиром.
– Ну и какие они солдаты?
– Лучше ваших, – блеснули щелки глаз. – Американцы убивают издалека, прячась от противника в укрытиях.
– Полегче, старик, – пробурчал Залесски. – Можешь нарваться на неприятность.
– Я хочу вам показать одного, – перебирая янтарь четок в руке, невозмутимо предложил мулла. – Если пожелаете.
– А почему нет? – переглянулись наемники, соглашаясь.
– В таком случае идите за мной, – поднялся на ноги старик, и все спустились с террасы.
В дальней части двора группа остановилась перед глухой дверью, мулла отодвинул засов, и все оказались во втором, менее обширном дворе, но с еще более высокими стенами.
У одной из них, за оградой из жердей, меланхолично жевали жвачку овцы, у другой высился глиняный тандыр, где две женщины в паранджах пекли хлеб, отойдя при приближении чужеземцев в сторону. Мулла, покосившись на них, прошел в конец двора (гости за ним) и ступил на мощенную кирпичом площадку, в центре которой виднелась железная решетка. На ее петлях висел замок, сбоку стояла прислоненная к стене лестница.
– Поглядите вниз, – предложил старик. – Вам будет интересно.
Гости обступили люк и наклонились. В лившихся сверху лучах солнца, рассевающих полумрак, на дне бетонного колодца сидел мужчина с перевязанной тряпкой головой и в лохмотьях полевой формы.
При звуках голоса муллы он поднял давно небритое лицо, злобно блеснув глазами.
– Этот кафир советский капитан, – сказал старик, – захвачен нами в бою, когда шурави выводили свои войска из Афганистана. Его и еще троих таких же мы использовали для работы на полях в качестве сборщиков мака. Но три дня назад шурави сбежали, убив двух надсмотрщиков и захватив оружие. Всех друзей неверного, – кивнул на капитана, – мы отправили к аллаху, его же снова пленили.