Имажинали (сборник)
Шрифт:
— Силы небесные! — воскликнул он.
Комментарий был достаточно красноречив.
— Теперь вы понимаете, — сказал Сирано несколько мгновений спустя, — почему я затребовал вашего здесь присутствия.
Они продолжали путь в молчании, размышляя каждый о своем, вдоль по лабиринту, который змеился вокруг подножия башен. Мало-помалу, однако, они приблизились к зданию, более внушительному, чем остальные. Его опоясывала колоннада в античном стиле, а добираться дотуда следовало по головокружительной лестнице, скроенной по мерке зевсовых шагов! Подняв глаза к небу, д’Артаньян
— Дворец Лунного короля, — сообщил Сирано.
— Разве у него нет другого имени? — изумился д’Артаньян.
— Как не быть. Но для вас оно окажется непроизносимо. Я сам, спустя почти семнадцать лет, все еще не наловчился. Едва ли я смогу вам его высвистеть.
Однако он постарался. Трель не лишена была гармоничности, хотя мелодия вряд ли отвечала понятиям прекрасного, принятым при дворе Людовика Четырнадцатого.
— Что ж, это заставило бы месье Люлли содрогнуться — сразу и от ужаса, и от любопытства, — заверил д’Артаньян.
— Наверняка. Но именно так обращаются к монарху, говоря на его языке.
— Превосходно.
Сирано, впрочем, повел своего друга прочь от ступеней дворца, где теснилась толпа существ еще более разнообразных, чем те, кого они видели до сих пор. В отличие от предыдущих, выглядевших мирно, последние шли с высокомерно задранными подбородками (или что там их заменяло), и на груди своей (или иной части, соединяющей главу с другими членами тела) выставляли напоказ целое созвездие живописных наград.
— Королевские фельдмаршалы, — догадался капитан-лейтенант.
— Именно. Его Величество созвал их, чтобы обсудить наилучшую стратегию в видах вторжения.
— Вторжения, — повторил д’Артаньян недоверчиво. — Какая муха укусила вашего государя?
— Боюсь, роль настырного насекомого сыграл я, — признался Сирано.
— Вы? Как так?
Савиньен вздохнул.
— Вы знаете мое влечение к риторике, мою страсть к спорам и, что уж там, признаюсь, мою склонность приукрашивать самые презренные вещи. Короче говоря, король наслушался, как я год за годом превозносил достоинства и красоты Земли и королевства Франции, и понял, что его скромная империя бледнеет в сравнении с ними.
— Стало быть, его побудила ревность?
— Скорее — желание прибрать себе то, что делает счастливым других.
— Пусть так. В конце концов, нашими правителями часто движут схожие причины. В силах ли армия вашего короля победить армию Людовика?
— Так же уверенно, как луна затмевает ночью солнце.
Это не требовало комментариев. Вот и д’Артаньян, в свою очередь, довольствовался вздохом.
— Но еще остается последняя надежда помешать ордам селенитов обрушиться на поля Франции, — вполголоса сказал Сирано, внезапно переходя на заговорщический тон.
— Вот тут-то, несомненно, и появляюсь я, — догадался д’Артаньян.
— И никто иной кроме вас, мой друг. А теперь позвольте мне описать вам стратагему, призванную все решить…
Не прошло и часа, как Лунному королю доложили, что Шарль де Батц-Кастельмор, капитан-лейтенант мушкетеров короля Франции (с Земли), испрашивает аудиенции.
— Пусть войдет, и без промедления! — повелел монарх.
И
Наконец, завершив путь, казалось, отнявший часы, он застыл перед украшенным драгоценностями помостом, где надменно восседал король, чье имя следовало высвистывать. Этот последний вновь заговорил:
— Итак, сударь, чем я обязан чести вашего присутствия?
— В конечном итоге — убийственной меткости голландского стрелка, — ответил д’Артаньян, наклоняясь, чтобы показать дыру в середине лба. — Но если бы и не это роковое обстоятельство, я бы пустил сам себе пулю в голову, чтобы попасть сюда.
— К чему так торопить неизбежное?
— Потому что, сир, этого хотел мой король. А то, чего хочет Людовик…
— Да, да, я это знаю, — перебил с раздраженным видом лунный государь. — К делу, сударь, к делу!
— Дело же в том, сир, что наши астрономы смогли пронаблюдать за передвижениями ваших войск на границе между скрытой и видимой сторонами вашего королевства, — солгал д’Артаньян, повторяя наставления, полученные им ранее от Сирано.
— Продолжайте…
— В настоящее время Людовик вплотную занят своими врагами из Четверного союза, который объединяет ни много ни мало как Соединенные провинции, Священную Римскую империю, Бранденбург и Испанию, иными словами, половину Европы. Поэтому ему совершенно ни к чему открывать новый фронт на небесах!
— Это понятно. Так что же тогда он мне предлагает?
— Мир, сир, и согласие между нашими народами.
— Боюсь, мне нужно большего.
— Министры Людовика продумывают некоторые уступки территории, — сказал д’Артаньян.
Это был единственный козырь в игре, мудро подсказанный Сирано, тонким знатоком менталитета короля. Если лунному монарху пообещать достаточно (а это следовало сделать, ведь вся луна-то у него уже была!), то он позволит себя уломать или, по крайней мере, ослабит настороженность. Поначалу, кажется, это принесло свои плоды:
— Ну, — сказал тот, — клянусь, я всегда мечтал о клочке земли под загородный домик!
Эта шутка вызвала в ассамблее лунных вельмож волну смешков.
— Вместе с тем, — продолжал король, — у меня есть одно условие к столь щедрому предложению вашего правителя.
Д’Артаньян ждал этого момента.
— Я весь внимание, сир, — сказал он.
— Вы встретитесь в одиночном бою с моим бойцом. Если вы победите, я приму мир Людовика. Если нет, ваша голова послужит штандартом для моей армии. Что скажете?