Имена мертвых
Шрифт:
Перед Марсель появилась икорница, матовая от изморози, чуть не в инее, масло, салат; «Минеральной? фруктовой?» — спросила служанка; она хлопотала беззвучно — как по волшебству, явились горячие тосты, зеленый лук. Марсель, глядя на наполняющийся стол, вдруг поняла, что голодна.
— Рислинг? — почти шептала Аньес.
— Да-да, — Марсель машинально кивнула, и рейнвейная рюмка наполнилась.
Клейн сидел напротив, на фоне скрещенных арабских мечей — миленькое украшение для столовой!
— Кушайте, Марсель.
Очарование
— Ваше здоровье, — поднял он рюмку, предупреждая любые вопросы.
— Спасибо… — Марсель поняла, что ее сковывает и стесняет, — церемонное обращение, порядок ужина, отрегулированный, как часовой механизм.
Едва ли пять часов прошло от безобразной сцены с отцом — и вот она сидит как ни в чем не бывало, выпивает, закусывает.
— Не стоит вспоминать об этом, — заметил Клейн, отрываясь от тарелки. — Что было, то прошло.
— При ней… — Марсель скосилась на служанку.
— …можно. В меру. Аньес, мы хотим остаться одни.
Он не собирался делать вид, будто ничего не случилось; он понимал, к чему может вернуться беседа, и деликатно пытался отсечь прошлое, лишнее, чтобы не поднялся со дна души горький осадок.
— Дело, конечно, осложнилось… — продолжил он, запивая тост минеральной, но не договорил.
— Вы это нарочно сделали? — тихо спросила Марсель.
— Что — это?
— Ну, сказали, чтобы я шла к отцу.
— А кто это сказал?
Марсель промолчала.
— Это же вы втроем придумали…
— А что я должна была делать?!
— Наверное, убедиться, — вздохнул Клейн.
— И вы этого добивались?
— Если бы вы проснулись в парке, на скамейке — было бы то же самое. Так при чем тут мы?
— Вы следили за мной.
— Я сказал почему.
— Значит, я вам нужна, — заключила Марсель. — И нужно, чтобы я была с ВАМИ, ни к кому не ходила. И нужно, чтобы я увидела, что меня нигде не примут. Так?
Клейн намазал тост маслом и положил сверху икры.
— Барышня, это не НУЖНО. Просто так оно и есть.
— И потом, — добавил он, видя, что Марсель молчит, — почему вы говорите «нигде»?
— Если вам захочется, — с вызовом ответила Марсель, — вы не постесняетесь вбить клин между мной и Лолитой. Вы — то есть ваша организация.
В открытую — так в открытую!
— Пожалуй, — кивнул Клейн, — но я не вижу смысла.
— Вы-то — да, но ваша компания?..
— А вы сами втолкуйте Лолите, чтобы она не копала под нас. Так у вас будет убежище на случай, если общаться с нами станет невтерпеж.
— Значит, Герц Вааль это одобрил?
— Я думаю, он объяснил вам все, что считал нужным.
«Да, — согласилась мысленно Марсель, — он сам нацелил меня на отца… Гос-споди, как я не догадалась, что он мог подготовить мне такую встречу!., но что он сказал отцу?..»
А вслух ответила иное:
— Его слова я помню. Но я не все поняла тогда. И вы мне тоже рассказали
— Смотря, что вас интересует, — Клейн увильнул от прямого ответа.
— О, очень многое! Скажем — зачем я вам понадобилась?
— Хотите честно?
— Ну разумеется.
Клейн вспомнил, как ездил в Россию и видел надпись мелом на стене — «Мне нужен труп. Я выбрал вас. До скорой встречи. Фантомас»; он сдержал невольную улыбку.
— Профессор ставит опыты на мертвых. Одних удается воскресить, других — нет. Вам, к примеру, повезло.
«И нам тоже, — добавил он про себя, потому что не забыл, какие замечательные люди могли работать на профессора, если б они воплотились как следует. Он сам по заданию Герца искал специалистов особого рода и перелистал кипы газет, интересуясь лишь заголовками „Приговор приведен в исполнение“ или „Торжество справедливости“».
— Просто повезло, — продолжил он. — Вы — редкий случай.
— Значит — просто удачный результат?
— Еще какой удачный! нас — таких — всего трое на свете; вы, я и Аник.
Вино растормозило ее; голос Марсель стал звонким:
— И легко ЭТО сделать?
— Профессору — легко. Он экспериментирует.
— И с вами тоже?
— Хотите спросить — «А будет ли со мной?»; будет.
Возникла пауза.
— Ясно, — Марсель утерла губы. — Вам нужна подопытная крыса. Но я не крыса. Я так не хочу. Вы можете заставить меня силой, но добровольно в ваших опытах я участвовать не стану. Даже за деньги. Я хочу свободно распоряжаться собой. Так профессору и передайте.
«Что говоришь, дура?! — спросила она себя. — Разве ты сможешь уйти от них?!»
Она перевела дух; Клейн выжидал.
— Я не жду, что вы честно скажете, на сколько хватит моего заряда… — «Я жду! я хочу знать!» — мысль прокатилась огненной волной, но упорство твердило свое: — Если вы настолько любезны, то не откажите после ужина подвезти меня, куда я попрошу. Профессору скажите, что я очень признательна, но как мне жить — решу сама.
Это Клейну было знакомо, как вчера случилось, — в 68-м точно так же невесть что воображал о себе некто Аник Бакар, отстаивая свое право на независимость.
«Но вот как быть — сказать ей, сколько осталось, не сказать? до конца чуть больше суток».
— Мне не приказано ни задерживать вас, ни мешать вам, — Клейн придерживался дипломатической линии. — Если хотите — я вас подвезу. Есть телефон — можете звонить… но, может, мы завершим ужин?
— О да, разумеется. Стол у вас чудесный.
— Не у меня — у графа Дешана. Можно сказать — мы У него в гостях. Я думаю, он скоро подъедет.
Клейн позвонил в колокольчик; Аньес беззвучно возникла в столовой, прошла к встроенному шкафчику, вынула из него две дымящиеся порционные сковороды и накрыла тарелки под сковороды бумажными салфетками.