Именины сердца
Шрифт:
Подчиняясь безотчетному импульсу, я бросилась в коридор – обыскивать карманы ?????????.???????????????????????????????,???… бумажник, расческа, ??????????????????…??????????????,???… упаковка жевательной резинки – специальной, которую используют после еды, чтобы не портились зубы, я сама ему ??????,???…??????????????????????????????????????… А вот это уже любопытно: удостоверение работника Космического агентства с фотографией
Фердинанда, но выданное на имя некого Игоря Киселя. И еще связка ключей: два английских и два, по-видимому, от каких-то почтовых ящиков. Хотелось бы знать, где находятся эти почтовые ящики? "Где
Но зачем он это делает? Чтобы возникало ощущение, будто это действительно скафандр? ?????????????????????.?????…
Что же это выходит? Что Фердинанд -???????????… О, господи! У меня даже дыхание перехватило. Бедный-бедный Игорь Кисель! Фердинанд все же оказался вероломным и враждебным, и его ребята со станции сделали скафандр в точности под этого парня из Космического агентства. Он ведь и сам признавал, что можно под Викки Габсбург. Почему же тогда нельзя под Киселя? Интересно, где покоится тело настоящего Киселя? Уж во всяком случае, не во мне.
Да, но если это так, если это и в самом деле скафандр, зачем же он пользуется мускатным орехом? И как ему могут сниться человеческие сны?
Девонька окончательно запуталась.
– Ему снятся сны, – сказала я Норе о Фердинанде.
– Ну и что? – не поняла та.
Она стояла совершенно голая в ванной и натирала лицо ночным кремом.
– Какой же он тогда инопланетянин, если ему снятся человеческие сны? Что-то ??????????,?????…
– Похоже, ты начинаешь выздоравливать.
– ??,?????????????????????????????????????… где он его взял? И где он раздобыл деньги, которые мы потихоньку проедаем?
– Наверное, у ребят со станции, – проговорила Нора.
– Ехидничаешь?
– Ну, почему же? Какая-нибудь станция или подстанция, или даже трансформаторная будка, и возле нее тусуются ребята. Только не в космосе, естественно, а на Земле. В соседнем микрорайоне, к примеру. А чего тут расстраиваться? Все равно он чучело, будь он трижды человеком. Так что смирись.
– ?????????????!?????????????… если на самом деле никакого болота не ??????????… О, Боже! Ведь я всерьез готовилась к путешествию во Вселенной.
Относилась к этому как к величайшему событию своей жизни – как к акту пригвождения мужиков к позорному столбу.
– Уйми гордыню, – сказала Нора. – Тоже мне, нашлась царевна-лягушка. Айда лучше на гастроли в Южную Африку. Вынудим председателя профсоюза взять нас обеих. А в благодарность устроим ему лямур а труа. Представляешь? Две симпатичные сестренки в постели с этим уродом. – Нора приняла бесстыдную позу и задвигала задницей. Никогда раньше я не видела ее такой, она действительно очень изменилась. – Доведем его до невменяемого состояния и он даже не заметит, как вернется назад один. Скоротаем свой век где-нибудь в Африке или
Южной Америке, а, сестренка? Все лучше, чем в твоем болоте. А он даст нам стартовый капитал.
Но я была слишком занята собственными мыслями, чтобы отнестись к ее словам всерьез.
– Хорошо, он смог сбежать из пионерской комнаты. Ладно. В конце концов, люди и не из таких мест сбегают. Но эта боксерская перчатка у него в желудке, и главное – как он мог с такой фантастической скоростью усваивать материал?
Непостижимо!
– Люди чего только не придумают, – заметила Нора. – И потом заставляют других в это поверить. Взять хотя бы Давида Копперфильда. Или он, по-твоему, тоже ??????????????????????????… он, скорее, гипнотизер и все тебе внушил.
Выходит, что он тоже в своем роде гений, хоть и человек. Можешь радоваться.
– Он не Фердинанд, – возразила я. – И потом, если он – человек, тогда какого ему надо?
– Господи, да трахнуть тебя, конечно!
– А вот хрен ему!
Я тут же прикусила язык, вспомнив, как мы с Фердинандом упражнялись в постели.
Вернее, как выясняется, с Игорем Киселем. Если Нора права.
– А почему, собственно, "хрен"? – полюбопытствовала Нора. – Ты ведь сама признавалась, что с кем только не трахалась.
– Ну, во-первых, "с кем только" – это все же преувеличение. А во-вторых, в отличие от других, он пробрался ко мне в постель обманным путем.
– Значит, все-таки уже пробрался?
– Не придирайся к словам!
Нора облачилась в ночную рубашку и улеглась, завернувшись в одеяло. Я поняла, что мне теперь так просто не уснуть, и, прежде чем примоститься рядом, глотнула снотворного. Еще успела подумать, что надо бы за Фердинандом установить слежку – тьфу ты, за Киселем или как там его – и провалилась в пустоту.
Каждый божий день Фердинанд отправлялся в библиотеку. Якобы. Набираться знаний. Якобы. Казалось – почему бы и нет? На свете существуют миллионы книг, и даже если усваивать их с космической скоростью, требуется немало времени, чтобы охватить всё. Только перелистывать их можно целую вечность.
Утром я посвятила Нору в свои планы, и, стоило Фердинанду шагнуть за порог, как мы тут же кинулись следом за ним. Я остановила такси и назвала адрес
Космического агентства, а Нора двинулась в сторону библиотеки. И где бы, вы думали, он объявился? Конечно, в агентстве – спокойненько предъявил пропуск, как будто так и надо. Я смоталась за сестренкой, и мы несколько часов провели в кафе напротив, беспрестанно поглядывая на улицу. Успели выдуть по три чашки капуччино, но он слишком быстро заканчивался, и я уже подумывала о том, чтобы заказать по литровой кружке пива. С пивом мы могли бы здесь просидеть до десятого пришествия. Я уже стала волноваться, что упустила Киселя – и тут он появился у проходной. ???????????????????????… на Лубянку. Дежурный у входа вытянулся по струнке, отдавая ему честь. Черт побери! Мы с сестренкой переглянулись. К счастью, на сей раз ждать пришлось недолго. Вскоре замаячила его куртка, и часовой снова вытянулся во фрунт. Кисель глянул на часы, прибавил шагу, и мы, словно два фокстерьера, затрусили за ним. Две пересадки в метро – и он в
Кузьминках. Мимо магазина "Будапешт" двинулся в сторону кинотеатра. Нырнул в парадное одной из пятиэтажек. Мы – за ним.
На третьем этаже обнаружилась дверь, обитая плотным дерматином, с медной табличкой "Доктор философских наук А. Кисель".
– Все ясно, – проговорила Нора. – Доктор! Ни себе чего!
– Доктор Лектор! – Я скривилась. – Интересно, кем ему приходится этот А.
Кисель? Папой? Мамой? Бабушкой? Дедушкой? Или, может, женой, чем черт не шутит? Его-то самого, вроде, Игорем зовут.