Иметь королеву
Шрифт:
Владимир поднял голову. Край пропасти был, казалось, совсем рядом — протяни руку, и можно ухватиться за иззубренный камень. Чтобы сделать это, надо было встать на дерево. Но как оторвать немеющие пальцы от ствола?!
Вскоре начали замерзать ноги. Понимая — еще чуть-чуть, и он не сможет сделать ни движения, Владимир решился. Он оперся руками о скалу и, цепляясь за каждую шероховатость, медленно выпрямился. Теперь он стоял, растопырив руки, как мученик на кресте. Еще несколько движений, и пальцы его коснулись края камня над
Чего он больше всего не любил на физзанятиях в армии, так это подтягиваний на перекладине.
— Ну что ты болтаешься, как колбаса в коптильне? — говорил ему капитан Смолин. — Соберись, разозлись, в конце концов. Представь, что под тобой… ну, разложили костер, что ли. И если не сделаешь упражнение — сгоришь. Приказываю — подтянуться!
Костер не костер, а десять раз к концу службы Владимир подтягивался свободно. Спасибо тебе, капитан!
Он мертвой хваткой уцепился за камень и, подтянувшись, со стоном перевалился на склон горы.
Возвращение от смерти к жизни не всегда сопровождается бурной радостью. Владимир лежал, обняв камень, и, уткнувшись носом в бурый лишайник, во весь голос рыдал. Страх, холод, ожидание гибели — все это изверглось из него водопадом слез.
Выплакавшись, он устало поднялся и медленно стал спускаться по склону вниз.
На леднике все было как и час назад. Разбросанные свинцовым смерчем мертвые тела «вулканологов» валялись на ледяных кристаллах, и снег, впитав в себя кровь, сиял на солнце рубиновыми каплями. Владимир поднял один из автоматов, хотел было нажать на курок, но передумал — те, кто сбросили его в пропасть, могли быть недалеко. Он собрал рюкзаки «вулканологов», ссыпал все, что в них было — патроны, коробочки, документы — в один вещмешок. «Надо спуститься к водопаду и там заночевать, — подумал он, — а утром решать — что же делать дальше».
Владимир еще раз оглянулся и вздрогнул. Лина сидела на снегу, прислонившись спиной к стене ущелья и смотрела на Владимира широко открытыми глазами. Сначала он подумал, что Лина мертва, но ее веки дрогнули, и она хриплым голосом сказала:
— Повезло тебе. С того света вернулся. Научи?
Чувствовалось, что говорить ей трудно. Она неловко достала из кармана куртки прозрачную ленту, выломила из нее как из патронташа маленький шприц и вколола себе в бедро.
— А у меня ноги перебиты. Вот здесь. — Лина показала выше колен. — И в живот, кажется.
Владимир подошел к ней на два шага и остановился. Под Линой расплывалось пятно крови.
— Бывает, — сказал он, — летчики разбиваются, моряки тонут, а «вулканологов» расстреливают. С вертолетов.
— Работа такая. Не хуже, чем у остальных. И платят побольше. Только вот умирать приходится чаще других.
— Работенка не из легких, — согласился Владимир. — Только ведь сама выбрала, никто не заставлял.
— А я и не жалуюсь. И смерти не боюсь.
— Ты жива еще.
— Пока. Вот кончится обезболивающее — и все. Повидала я такие ранения. Здоровые мужики от шока умирали. И живот… болит.
Владимир почувствовал что-то вроде жалости.
— Может, выкарабкаешься еще. Всякое бывает.
— Ты, что ли, меня на себе потащишь, — болезненно усмехнулась Лина, — не верю я в такие подарки.
«Не потащу, — подумал Владимир, — в этой глухомани, где из-за каждого дерева стреляют, самому бы живу остаться. Да и не стоишь ты такого подарка».
— Стерва ты порядочная, — сказал он вслух, — ведь ты же меня убить хотела.
— Если бы хотела — убила. Уж поверь, я это умею. Ты нужен был живым.
— Кому?
— Не нам, конечно. — Лина кивнула на разбросанные тела «вулканологов». — Есть другие люди.
— Так вы, получается, меня охраняли, — изумился Владимир.
— Пасли мы тебя. Только вот зачем — сама не знаю. Не моего ума дело. Приказ — его выполнять надо.
— Интересно, — задумчиво сказал Владимир. — Давай-ка поговорим, дорогая.
Он хотел подойти к ней ближе, но передумал и сел на снег там, где стоял.
— Хочешь, в игру поиграем? — сказал он Лине. — Ты мне, я тебе. Ты информацию, я информацию. Чтобы из твоих и моих кубиков дом сложить.
— И я подохну, а ты жить в нем будешь, — кивнула головой Лина. — Неравный брак получается. — Она болезненно сморщилась и отломила еще один шприц. Бледное лицо ее порозовело. — А знаешь, давай, — согласилась она после недолгого раздумья. — Я баба любопытная.
— Начинай.
Лина вздохнула и посмотрела на вершину горы, за которую опускалось вечереющее солнце.
— Я и те, что вокруг лежат — все разные люди. Работаем далеко друг от друга. Канада, Испания, Аргентина. Вместе собираемся нечасто, только если произойдет что-то важное. Неделю назад от одного большого человека получили приказ — скрытно сопровождать объект к месту назначения.
— Объект — это я? — уточнил Владимир.
— Ты. Операции у нас обычно разрабатывает Сантос. Ну, Игорь. Решили, что на Камчатке охотников или рыболовов играть не будем. Стали «вулканологами». В Новосибирске сели в один самолет с тобой, а дальше дело техники. Хорошие ребята, маленькое приключение с красивой женщиной. Я красивая? — Она поправила окровавленными ладонями волосы.
Владимир поперхнулся холодным воздухом. Черт этих баб разберет — при смерти, а кокетничает.
— Красивая, — согласился он, — и как любовница — просто класс.
— Все надо уметь в моей профессии. Да и ты мне понравился, так что особо притворяться не надо было.
— Ты о деле давай, — напомнил Владимир.
— Хватит, теперь твой черед. Зачем тебя на Камчатку понесло?
— Я к сыну ехал.
— Не ври. Не сын он тебе.
— Верно, не сын. Есть у меня один интерес в здешней тайге.