Имеющие Право

Семенова Вера Валерьевна

— Ты… тогда простишь меня?

Его губы слегка изогнулись, словно вместе с поцелуем он передавал ей улыбку, которую сейчас она не могла увидеть.

— Это ты о чем?

— Я сделаю, как ты хочешь… если ты сейчас сделаешь то, что хочу я.

— Вот видишь, — он говорил грустно, но Эстер уже не вслушивалась, потому что преграда наконец подалась, и они вдвоем упали на пол, — о чем беспокоиться, если наши желания совпадают.

Позднее, наверху, под скошенной крышей маленькой мансарды, он снова прижимался к ее губам в тщетной надежде хоть немного заглушить вырывающиеся

крики. Эстер изогнулась, вцепившись руками в край узкой кровати, с зажмуренными глазами взлетая навстречу сладкой судороге, растекавшейся изнутри.

И в этот момент спокойный голос на краю ее сознания сказал:

— Запомни, ведь ты обещала.

Они двигались по кромке обрыва, один за другим, стараясь идти беззвучно. Только Эстер, плохо видевшая в темноте, постоянно спотыкалась, и потому Вэл держал ее за руку. Идущий впереди Риго то и дело укоризненно оборачивался, но единственный признак, по которому можно было догадаться о его присутствии — это светящиеся глаза, в остальном он напоминал качающуюся в сумраке тень, не отличимую от каменных выступов. Такими же, наверно, выглядели и остальные, растянувшиеся цепочкой впереди и сзади. Когда они повернули за край ущелья, засвистел ночной ветер, и Эстер порадовалась, что он скроет шорох камней под ее ногами. К тому же постоянное молчание Вэла можно будет объяснить — он просто не хочет перекрикивать шум ветра. Он идет рядом с ней, его пальцы держат ее ладонь. Пока ведь все хорошо, почему же ей кажется, что его рука — это последнее, что ее отделяет от темноты? Они передвигаются по нижней тропе, так что скалы нависают над головами, закрывая небо и пряча их тени от выглядывающей луны, откуда же вновь вернулось ощущение пропасти под ногами?

Эстер растерянно поглядела вниз и пропустила момент, когда из-за поворота стали видны дежурные костры у дверей Дома Бессмертия. Ничего не изменилось — только пламя сильнее пригибалось к земле, и расхаживающие взад-вперед фигуры натянули капюшоны и слегка горбились, защищая руки и лицо от налетающего ветра. Лагерь Сигфрильдура не спал.

— Когда Лафти подаст тебе знак, ты побежишь к дверям, — это были первые слова, которые Вэл произнес с момента их ночного похода, и Эстер слегка вздрогнула от неожиданности. — Меня уже рядом не будет, я только тебе помешаю. Теперь послушай, Стелла, ты мне обещала…

Она постаралась вывернуться и посмотреть ему в лицо, но он не выпустил ее руки и глядел в сторону.

— Ты войдешь в Дом Бессмертия… и ты согласишься… его принять. Ты станешь Бессмертной, Стелла, ты поклялась сделать то, о чем я попрошу!

Она недоуменно помотала головой — еще не в знак отказа, просто не понимая до конца смысла произнесенных слов. Но Вэл по-своему истолковал ее движение и вцепился ей в локти, с внезапной силой рванув к себе.

— Ты это сделаешь! Ты дала обещание! Это единственное, о чем я тебя прошу!

— Зачем?

— Иди, Стелла, не теряй времени!

— Сначала скажи, зачем? Ты все-таки хочешь избавиться от меня?

— Если ты начнешь поднимать шум, ты только все испортишь.

Он отворачивался так, чтобы она не могла разглядеть его глаз.

—

Ты просила… чтобы я простил тебя. Это мое единственное условие. Ты должна его выполнить. Иди.

Эстер дернула ткань куртки, вырывая ее из пальцев Вэла и оступаяьс на камнях. На этот раз обернулись все, кто двигался впереди — словно тревожные огни закачались в темноте. Пара огней остановилась, помедлила и направилась в их сторону.

— Если ты не скажешь, зачем тебе это нужно… я устрою такой шум, что все надолго запомнят! Я скажу, что ты выполняешь поручение Аргацци — уговорить меня не разрушать Право Бессмертия! Что они обещали тебе за это? Спокойную возможность жить в свое удовольствие? Чтобы вытянуть из меня обещание, ты даже был готов пойти на страшную жертву и оказаться в моей постели! Противно, конечно, но ты ведь знал, что по-другому эта психованная не согласится!

— Стелла!

Лучше бы она его ударила — физическая боль в голосе звучала бы совсем по-другому и быстрее бы прошла.

— Ты в самом деле будешь так обо мне думать?

Эстер покачнулась — воображаемая, но казавшаяся вполне реальной пропасть под ногами тянула к себе все сильнее.

— Да! И нечего говорить в будущем времени — я сейчас так думаю! Я в этом уверена!

— Эй, — настороженно позвал из темноты голос Лафти. — Что у вас тут происходит? Киска, если ты вдруг решила его побить, давай дождемся утра. В темноте можно промахнуться, знаешь ли. Вдруг еще в меня попадешь?

— Я никогда не сказал бы тебе, — Вэл неожиданно сам разжал руки и шагнул назад. — Получается, ты во мне пробуждаешь не только лучшие, но и самые дурные качества. Это всего лишь мелкий эгоизм… постоянное стремление выглядеть достойно… почему я не могу перенести, чтобы ты обо мне так думала? Но ты ведь все равно узнаешь, рано или поздно… почему я не могу подождать, почему так тороплюсь, чтобы тебе стало плохо?

— Если ты не начнешь в следующую секунду выражаться яснее, — прошипела Эстер, отмахиваясь от Лафти, который, впрочем, не рвался подходить близко, — я закричу так, что меня услышат на луне!

— Ты на это способна, я не сомневаюсь. Не волнуйся, все равно уже поздно что-то менять. Я скажу, Стелла. Я недавно прошел очередное обследование… если честно, они мне уже надоели, потому что результат не меняется. Врачи дают мне всего пять лет жизни, да и то из утешения, я думаю. По моим прогнозам — не больше трех.

Вот теперь дно пропасти ударило ее по ногам и непонятно, почему она осталась стоять. При падении воздух из груди вышибло, и Эстер хватала его раскрытыми губами, пытаясь сделать вдох.

— Для меня это самое страшное — уйти, зная, что я тебя оставил без всякой защиты. Видишь, как я глупо рассуждаю — будто от меня до сих пор было много толку… Но по крайней мере я знал, что могу что-то предпринять… что-то прилумать, чтобы помочь тебе, пока я жив… но сознавать, что я ничего сделать не могу… Конечно, они попортят тебе немало крови, но ничего серьезного не совершат… если ты будешь Бессмертной… Стелла… если ты меня любила хотя бы вполовину так, как мне иногда казалось… не надо мне так мстить… не заставляй меня мучиться…