Имеющие Право
Шрифт:
Вот теперь Эстер по-настоящему ощутила падение в пропасть, до этого, видимо, она всего лишь примеривалась. Внутри все оборвалось, и она перестала чувствовать ноги, только бесконечный полет в темную пустоту, от которого перехватывало дыхание.
— Зачем? — более длинного вопроса она бы не одолела.
— А как еще они с Лафти м-м-могли бы узнать, к кому из Бессмертных вы попали и где вас д-д-держат? Они вдвоем целый п-п-план разработали, Лафти еще д-д-долго сомневался, что п-п-получится. По мельчайшему знаку, по крупице информации… сколько еще времени надо б-б-было у них провести, и все время д-д-держать
Тут с Эммануэлем Корви произошла совершенно потрясающая вещь — он издал громкий звук, до странного похожий на всхлип, и с силой провел по лицу рукой.
Эстер смотрела на него во все глаза, ничего не соображая. Потом внезапно сорвалась с места, не произнеся ни слова, и ринулась в темноту, все наращивая темп. Вначале просто казалось, будто она бежит куда глядят глаза, не разбирая дороги, но Эстер поворачивала между камней, уверенно двигаясь вверх по склону. Дальше дорога через плато вела к водопадам у озера, а за ними располагался гостевой дом Сигфридьдура, в котором он поселил Вэла и Корви и который Эстердо сих пор упорно обходила стороной. Понятно, на лошади туда можно было бы добраться за пару часов, но Эстер упрямо бежала, словно не успев подумать логически или решив, что на свои ноги полагаться надежнее.
— Ага, вот вы, значит, как… А если мы вот так? Как вам это понравится?
Ехидный голос задумчиво, но беспечно протянул эту непонятную фразу как раз в тот момент, когда Эстер ударилась в дверь плечом — не потому, что хотела сломать, а потому что одна нога от бесконечного бега решила совсем отказаться перегнуться в колене и упереться в пол при очередном шаге, а возымела претензию волочиться следом, как костыль. Эстер не упала лицом вперед только потому, что вцепилась в притолоку, и смотрела, моргая, на поразительную картину, открывшуюся перед ней в комнате.
В единственном кресле у окна сидел Лафти, закинув обе ноги на подлокотник и болтая ими так, чтобы постоянно демонстрировать миру огромную дырку на пятке. Судя по полуприкрытым глазам, он находился в состоянии окончательного блаженства, что было странно, если учесть полное отсутствие поблизости вызывающих такое состояние напитков. Перед ним на низком столике была развернута большая шахматная доска. Вэл расположился с другой стороны, прямо на полу, отчего фигуры располагались на уровне его глаз — поза совершенно несвойственная вышколенному дипломату, пусть даже бывшему, отточенные манеры которого текли по жилам вместе с кровью. Он слегка покосился в сторону двери, но головы не повернул, только слегка подтолкнул пальцем одну из фигур на доске.
— Никакого снисхождения к несчастному, усталому путнику, даже не присевшему после тяжелой дороги! — заголосил Лафти, картинно воздевая руки и упрямо отрицая тот факт, что в данный момент из всех находящихся в комнате он разместился с наибольшим комфортом. — Вот человеческое милосердие в действии, вот оно!
— Вы выигрываете вторую партию подряд, — вежливо заметил Вэл.
— Да, но с какими усилиями! А я предпочитаю побеждать легко и не напрягаясь! Иначе какой в этом смысл? Киска, иди сюда, скажи своему приятелю, что с гостями так
— Ты откуда взялся? — спросила Эстер вместо приветствия.
Голос ее звучал невнятно, пересохший язык с трудом передвигался во рту, поскольку все остальные органы вроде зубов и неба очень ему мешали. Но губы отчего-то сами собой начинали постепенно разъезжаться в улыбке, пусть кривой, но, как ни странно, искренней.
— Эстер Ливингстон, я сгораю от стыда! Я совершил совершенно неподобающий для себя поступок — я обещал, что мы скоро увидимся, и выполнил обещание! Ужасно, просто невыносимо! Меня выворачивает от отвращения!
— Ты украл у Ньерри еще один корабль?
— Зачем мне корабль? — поразился Лафти. — У старины Сигфрильдура, правда, не в почете всякие современные штучки вроде Интернета, но этот твой дружок, — он непочтительно ткнул в Вэла пальцем, — как человек со сломанным хэнди-передатичиком, не может без них обойтись и натащил с собой достаточно. Конечно, не велико счастье снова лицезреть ваши физиономии, но с моими милыми родственничками я жажду увиедться еще меньше. Полагаю, они сейчас не в самом радужном настроении, а?
Лафти энергично подмигнул и снова уставился на шахматную доску.
— Ну вот, — заныл он, — опять заставляют собраться с мыслями! А мне было без них так хорошо! Господин Гарайский, вы разве не в курсе, что думать очень вредно? Немедленно перестаньте этим заниматься!
Эстер с изумлением обнаружила, что Вэл слегка улыбается, склонив голову набок, той самой рассеянной полуусмешкой, которая возникала на его лице только при общении с достаточно близкими друзьями, когда он чувствовал себя спокойно и свободно. Не слишком хорошо знающему его человеку он мог бы в такие мгновения показаться замкнутым и даже немного угрюмым, а он всего лишь отодвигал в сторону выражение холодного обаяния, используемого для чужих.
— Если не. ошибаюсь, несколько минут назад мы собирались приступить к разработке плана действий. Так что рекомендую просто ускорить движение мысли, чтобы это тяжелое испытание для вас поскорее закончилось.
В сторону Эстер он ни разу не посмотрел. С одной стороны, это было хорошо, потому что позволило распрямить дрожащие ноги, оторвать пальцы от дверного косяка и осторожно изучить с их помощью, во что превратились волосы на голове. С другой стороны, долго терпеть подобное было невозможно.
— Тут как раз думать не надо, — Лафти радостно зевнул и подкинул вверх очередную фигуру, снятую с доски. — В подобных делах чем меньше я размышляю над своими действиями, тем лучше получается. Импровизация, великая, искрометная и завораживающая импровизация, к которой у скромного Лафти такая склонность! Все зрители останутся довольны!
— Только учтите, что у них много оружия. И если что-то пойдет не так, второй попытки нам не дадут.
— Рассказать вам пару историй из моей юности? По крайней мере, скоротаем время за веселой беседой, без дипломатических нравоучений. Киска, тебе тоже будет полезно послушать, — Лафти адресовался к Эстер, дружелюбно махнув ногой в ее сторону. — А то у тебя слишком скучное выражение лица. Я все понимаю, без меня тебе было тоскливо, но теперь все хорошо, я с тобой, можешь расслабиться!