Имеющие Право
Шрифт:
Эстер неприязненно покосилась на нее. Корабль поворачивал, и падающий в окно луч солнца осветил всю осыпанную золотыми блестками фигуру, так что вокруг Фэрельи словно возникла тончайшпая аура, дрожащая в воздухе. Если вместе с ее платьем можно получить хотя бы малую часть способности вызывать немой восторг… по крайней мере, примерка ни к чему не обязывает.
Через два часа с причалившего в Бухте Дымов корабля сходила крайне разношерстная на вид и потому нелепая процессия. Рыжая девушка со светло-серыми глазами — само по себе довольно редкое сочетание, которое дополнялось удивительно соразмерной фигурой, подчеркнутой великолепным темно-лиловым платьем.
Сигфрильдур Эйльдьяурсон смотрел на нее хмуро и без всяческрй приязни, и неизвестно, что было лучше — его угрюмое внимание к Эстер или полное безразличие, с которым он обходил взглядом ее спутников. Эстер уже успела забыть это длинное лицо со впалыми щеками и жесткими волосами, похожими на лошадиную гриву, и нельзя сказать, будто она радовалась новой встрече.
— Если ты так бедна, что тебе не хватает ткани на одежду, — сказал Сигфрильдур мрачно, разглядывая ее с ног до головы. — найди кого-нибудь, чтобы подарил тебе подобающее облачение. Зачем опять явились?
Эстер покосилась через плечо на Фэрелью, имевшую слегка растерянный вид. Никто не желал начинать переговоры — ни Тирваз, прихвативший здоровой рукой свободный рукав и спокойно глядящий перед собой, ни Вэл с Корви, упорно изучающие землю под ногами.
— Бессмертный Эйльдьяурсон, — Эстер попыталась собраться с мыслями. — На твоей земле находится Пятнадцатый Дом Бессмертия. Я имею Право войти в него и прошу твоего разрешения это сделать.
Лицо Сигфрильдура не изменилось — он имел возможность веками тренироваться в каменном равнодушии к любым известиям, считавшемся особой доблестью у его народа.
— Хорошо, — сказал он медленно. — Ты хочешь стать Бессмертной. Понятно. А они все чего притащились?
Он мотнул головой в сторону, где в некотором отдалении стояли несколько знакомых фигур — Риго, чьи светло-серебряные волосы раздувал ветер, незаметный Осмод и еще один, кудрявый толстяк, чертами лица похожий на Фэрелью, которого она видела в Майями, но не удосужилась вникнуть, как его зовут.
— Я… просила всех проводить меня, — Эстер сглотнула, чтобы справиться с голосом. — Ведь когда я стану Бессмертной, мы неминуемо расстанемся. Я… хотела со всеми попрощаться.
— А ты знаешь, что мой Дом Бессмертия двести лет как закрыт? Что я поклялся страшной клятвой, что ни один из моего народа туда не войдет?
— Я не из твоего народа.
— Но почему ты не пошла в один из Домов большого мира, а тратила столько времени, чтобы добраться ко мне?
— Он не слушает новости и не пользуется телевидением, — быстро прошептал Вэл за ее спиной.
— Я хотела… еще раз посмотреть на твою страну, Сигфрильдур. Мне… — она за спино вонзила ногти в ладонь, старательно вспоминая все прочитанное когда-то, чтобы представить, как говорили те люди из прошлого, что в сознании Сигфрильдура более реальны, чем города за океаном и мелькающие на экране картинки из светской хроники. — Мне пришлось бы больше по нраву, если бы это со мной случилось здесь.
Патриотического восторга на лице Сигфрильдура, однако, не возникло — он по-прежнему мерил ее тяжелым взглядом.
— Позовите сюда Харальда Повязку, — произнес он наконец. От группы свободно стоящих вокруг Сигфрильдура людей отделился один и пошел в сторону, к скалам. Только сейчас Эстер почувствовала, что находиться в открытом платье на широком вересковом плоскогорье,
— Я не люблю гостей из большого мира. Они никогда не приносят с собой ничего, на что стоило бы обратить внимание. И я не ненавижу, когда мне напоминают о делах Бессмертия. Вряд ли ты такая смелая, девушка, что суешься ко мне уже второй раз. Я тебя отпустил потому, что ты помнишь имена и дела моего народа, так что эту причину тебя пощадить ты уже исрасходовала. Неужели ты будешь настолько умна, что назовешь мне другую?
— Имеющие Право на пути к Дому Бессмертия неприкосновенны, — больше всего на свете Эстер хотелось бы, чтобы ее голос звучал убежденно.
Сигфрильдур вдруг иронически хмыкнул, хотя раньше Эстер могла бы поручиться, что он и попытка пошутить — понятия абсолютно несовместимые.
— Однако недавно, если судить по твоему лицу, кто-то к тебе прикасался. Или это муж тебя побил за несговорчивость?
Наверно, первый раз в жизни Эстер Ливингстон искала ответ больше нескольких мгновений. Она встряхнула головой, подготовившись, приоткрыла рот, чтобы окончательно пригвоздить этого лошадиноподобного Бессмертного к камню, о который тот опирался спиной, скрестив ноги и испытывающее глядя на нее снизу вверх, но ничего сказать не успела, потому что из-за скалы показались двое. Один был из свиты Сигфрильдура, а второй держал его за плечо и уверенно ступал по мху, но верхняя половина лица была у него полностью закрыта полосой темной ткани. Спутанные светлые пряди, выбившись из-под повязки, свисали на нее, и из всех черт лица был отчетливо виден только широкий подбородок с трехдневной щетиной и ясно очерченный тонкогубый рот. Все вместе производило достаточно жуткое впечатление. Эстер безумно захотелось попятиться, поэтому она немного подвинулась вперед, чтобы последующее отступление было менее заметным.
— Слишком много людей из-за моря, Сигги, — у человека был глухой, словно переломившийся голос, но говорил он совершенно спокойно, даже миролюбиво. — Как ты терпишь их присутствие?
— Долго терпеть я и не собираюсь, — пробурчал Сигфрильдур.
— Никто тебя и не заставляет, — Эстер ясно понимала, что земля постепенно расступается под ее ногами, и она летит в пропасть, откуда далеко до благополучного завершения переговоров, но остановиться уже не могла. — Дай мне войти в Дом Бессмертия, и назавтра мы уже не будем осквернять чистую землю твоего острова.
— Зачем ты хочешь туда войти?
— А зачем ты туда пошел несколько веков назад? Я прекрасно помню, что тебя раздражают эти воспоминания, но ты сам напросился!
Сигфрильдура, как ни странно, ее слова словно обрадовали, будто он их ждал, и он вопросительно обернулся в сторону человека с повязкой на лице.
— Она лжет тебе, Сигги. И думает об этом, не скрываясь. Ее цель совершенно другая.
— В самом деле? — Эстер уперла руки в бока, совершенно не думая, что подобный жест плохо сочетается с изысканным платьем. — Может, твой замотанный тряпкой приятель сам тебе расскажет, какая? А я поберегу нервы, а то беседовать с тобой — не самое приятное занятие.
— Как я сумею это сделать? — Харальд Повязка произносил слова по-прежнему ровно и приветливо, словно разговор шел о завтрашней погоде. — Я прекрасно вижу чувства и намерения всех людей, но не могу же я читать мысли? Это недоступно никому на земле.
— Для чего тебе нужен Дом Бессмертия?
— Чтобы никто больше не имел права ко мне приставать с разными идиотскими вопросами!
— Почему вы не скажете ему п-п-правду? — Корви за ее спиной настолько переволновался, что даже обратился к Эстер напрямую, чего последнее время вообще не случалось.