Имитатор

Робертс Нора

– Ареста?

– Проигрыша. Я думаю, больше всего он боится проиграть. И не исключено, что этот страх проигрыша имеет отношение к деспотичной женщине, повлиявшей на его жизнь.

– Мне кажется, ты видишь его куда яснее, чем тебе кажется.

– Я вижу жертв, – возразила Ева. – Двух он уже убил, я различаю контуры следующей. Не знаю, кто она, не знаю, где это случится, почему он выберет именно ее. И если я все это не вычислю, он доберется до нее раньше, чем я доберусь до него. – Аппетит у нее пропал вместе с эйфорией от хорошего секса. – Ты занятой парень, Рорк, – сказала она. – У тебя своих забот полно.

– Пусть

их лучше будет побольше, чем совсем никаких. Это ведь и твой девиз.

– Вот и хорошо, что у нас общий девиз. Мне надо просмотреть список подозреваемых. Мне надо отыскать эту деспотичную женщину. Когда я найду ее, найду и его. И мне понадобится рука помощи.

Рорк взял ее руку и крепко сжал.

– У меня по чистой случайности как раз есть одна. Под рукой.

Ева решила начать, не откладывая. Она смирила свою гордыню и позволила Рорку сесть за компьютер.

Может, он и проиграл с разгромным счетом грилю, за компьютером он был первым заместителем самого господа бога.

– Начнем с Брина, – сказала она ему. – Мне нужно все, что можно раскопать на Томаса А. Брина и его жену, не нарушая закона о неприкосновенности частной жизни.

Он послал ей мученический взгляд и сел за ее стол.

– И в чем же тогда интерес?

– В том, чтобы не нарушать законы, компьютерный бог.

– Ладно, тогда я хочу кофе. И печенье.

– Печенье?

– Да. – Кот вспрыгнул на стол и потерся головой о руку Рорка. – Я знаю, у тебя тут есть тайник с печеньем. Я тоже хочу.

Ева подбоченилась воинственным жестом.

– Откуда ты знаешь про мой тайник?

Он погладил кота и улыбнулся ей.

– Если за тобой не проследить, ты вообще забываешь поесть, а когда проголодаешься, предпочитаешь сладкое.

Она решила, что не спустит ему замечания насчет «проследить», но в настоящий момент у нее было более неотложное дело. Прищурившись, она подошла поближе и заглянула ему в лицо так пристально, словно он был главным подозреваемым по делу.

– Уж не рылся ли ты у меня в кабинете на работе в мое отсутствие? У меня там есть конфетная заначка.

– Конечно, нет! Я достану себе конфет, если захочу.

– А может, ты врешь, – задумчиво проговорила она. – Ты скользкий тип.

– Ты это уже говорила, пока мы принимали душ.

– И все-таки мне не верится, что ты мог рыскать по управлению и красть мой шоколад, просто чтобы свести меня с ума.

– Зачем? У меня есть более простые и легкие пути свести тебя с ума. Где мой кофе?

– Ладно, ладно. Томас А. Брин.

Ева отправилась в кухоньку, примыкавшую к ее кабинету. Кот лентой вился вокруг ее ног, хотя она и скормила ему кусок пиццы. Она включила кофеварку, взяла две кружки, а затем, по-воровски покосившись на дверь кабинета, подошла к кухонному шкафчику и вытащила из-за стоявшей на виду банки с кошачьей едой пакетик трехслойного печенья с шоколадной начинкой.

Она вытащила одно печенье для Рорка, но тут же решила, что ей самой тоже не помешает. А потом подумала: какого черта, он же ей помогает! Они вдвоем прикончат все, что осталось в пакете.

Почуяв десерт, Галахад всерьез перешел в режим мурлыканья и ласки. Ева насыпала ему в миску кошачьего лакомства. Он бросился на миску, как лев на газель, а Ева водрузила кофейник, кружки и печенье на поднос.

– Первичные данные уже загружены, хотя тебе они, наверное, уже известны, – объявил Рорк. –

Новые данные на подходе. А почему ты интересуешься Брином?

– Ну, во-первых, это стандартная процедура – проверять всех, кого я опрашиваю по ходу следствия. – Ева поставила поднос на стол. – Но я решила в нем покопаться, потому что он задел «тревожную» кнопку. Сама не знаю – как.

Она подошла к экрану на стене, на который Рорк вывел первичные данные.

– Томас Аквинат Брин, возраст – тридцать три года, женат, один ребенок, мальчик двух лет. Писатель и профессиональный отец. Приличный декларированный доход. Он хорошо зарабатывает и, похоже, будет зарабатывать еще больше. Одно задержание за наркотики – «травку» – в двадцать один год. Покуривал в колледже, ничего удивительного. Коренной житель Нью-Йорка, выпускник Нью-йоркского университета, диплом по литературе, диссертация по криминологии – мне это нравится! – и по литературе. Зарабатывает на жизнь сочинением газетных статей и рассказов, на сегодняшний день опубликовал две книги, ставшие бестселлерами. Женат пять лет, родители живы, проживают во Флориде.

– Звучит нормально.

– Да.

«Но только звучит, – подумала Ева. – На самом деле картинка далеко не так хороша».

– У него красивый дом в хорошем районе. Он не смог бы себе позволить такой дом на то, что зарабатывал до написания второй книги, но у его жены престижный пост, значит, мы можем предположить, что у них общий доход, потому что они живут в этом доме со второго года брака. Он заботится о ребенке, она зарабатывает денежки.

– У меня сколько угодно служащих с такими же анкетными данными.

– Что-то в нем меня насторожило, вот и все. Это трудно объяснить. Но ты прибавь, что этот парень целыми днями размышляет об убийствах, читает о них, воображает их, реконструирует их, описывает, исследует.

– В самом деле? – Он налил им обоим кофе. – Кто стал бы уделять столько времени и сил убийствам?

– Я уловила сарказм. Разница в том, что полицейский из отдела убийств находит убийство отвратительным. А этот парень от них балдеет. От восхищенного интереса к экспериментированию – тут не требуется преодолевать пропасть. Он теоретически подкован, у него гибкое расписание, да и мотив имеется. Во-первых, как я уже сказала, его это возбуждает, а во-вторых, ты только представь себе, какая реклама! Когда СМИ вцепятся в эти убийства по-крупному, подумай только, сколько сока они выжмут! Как подскочат тиражи его книг! Его жена – ответственный редактор модного журнала. Бьюсь об заклад, она тоже знает цену рекламе. – Изучая экран, Ева стала покачиваться с носков на пятки. – У него есть бумага. Говорит, что получил в подарок от поклонника, но от кого именно – не помнит. Ни доказать, ни опровергнуть невозможно. Пока. Но будет любопытно, если я докажу, что он или его жена купили бумагу. Это будет очень интересно.

– Я могу слегка нарушить границы частной сферы и проверить.

Это было соблазнительно, но Ева покачала головой.

– В его счетах и в счетах его жены такая трата не значилась. Во всяком случае, мы ничего такого не нашли. Если идти дальше по этому пути, тут легким нарушением границ не обойдешься. Давай пока рассмотрим его биографию.

– Вечно ты мне кайф ломаешь.

– У него есть бумага, и пока мне этого хватит. Она у него есть, и он позволил мне ее увидеть. Это само по себе любопытно.