Immortal Beloveds

Николаос

– Лассе, я его отец. Мне не нужна правда. Мне нужно, чтобы ты сказал: да, Перри, я сделаю все возможное.

– Да, Перри. Я сделаю даже больше, чем в моих силах.

– Вот это разговор.

Нет, никаких иллюзий - то, что нам известно о Лассе и на что он способен - лишь верхушка айсберга, и, по сути, мы весьма слабо представляли, кому отдали своего ребенка. Утешало одно - другие родители тоже по большинству не имеют об этом ни малейшего понятия…

Звонил Крис редко, где-то

раз в неделю - однако не чаще, чем если бы он просто уехал в колледж. В следующий раз мы увидели его только через пять лет, чуть позже дня рожденья младшего.

Джереми они не застали - он уехал обкатать новую машину вместе со своей девушкой, Лиззи Лот. Она, как в свое время ее отец, взяла от родителей самое лучшее - от Джоша рост, смуглую кожу и чуть раскосые глаза, а от Имоджен белокурые волосы, фигуру танцовщицы и железный характер семейства Утор. В смысле норова младшая сестра ей значительно уступала, вследствие чего была любимой папиной дочкой, а Престон вообще небесное создание, копия Анн-Мари - по крайней мере, пока что. Однако все мы дружно считали, что нашему с Лиззи несказанно повезло. По крайней мере, она неплохо умела держать его в узде.

Крис не очень-то расстроился - для него Джереми всегда был абстракцией, так что он скорее приехал повидать нас, и мы это понимали. Привез Кире целый кейс суматранского кофе, мне - “Реми Мартен” в хрустальной бутылке, а брату - мяч с автографом самого Руди, от чего впоследствии младший впал в восторженный ступор и чуть ли не взял подарок с собой в кровать. Когда я из интереса взглянул, сколько этот мячик стоит на интернет-аукционе, у меня тоже был ступор, но другого порядка.

Пробыли они недолго, и все это время я не мог отвести от Криса глаз. Наш мальчик изменился, и дело было даже не в том, что он попробовал крови и уже не увидит дня. И не в том, что мы, может, недостаточно его любили. Он был прекрасен, ослепительно, даже жутко, и этот его взгляд, как и запах океана, я не спутал бы ни с чем. Взгляд существа, избалованного такой большой любовью, что на ее фоне даже день безнадежно меркнет. Взгляд Эли. Чистейшая, безупречная иллюстрация того, что сказала мне Кира на выпускном, - про бесценный дар, и сколько за него ни предлагай - все будет мало.

– Мы думаем вернуться в Европу, - сказал Крис, когда мы вышли их провожать.
– Эркхам не повредит смена обстановки.

– Надолго?
– спросила Кира.

Он переглянулся с Лассе, глаза их одинаково сверкали в расчерченном фонарями полумраке знакомыми, но от этого не менее далекими звездами. Все это время Крис держал его за руку - даже не за руку, а за кончики пальцев, перебирая, то и дело соскальзывая и снова хватаясь. Кольцо было на месте - там, где ему и положено быть.

– Надолго.

Без лишних слов я понял - то, что для них надолго, для нас вполне может оказаться навсегда.

Да

мы и так знали, что будем видеть его очень редко - хотя не чаще, чем если бы он просто жил где-то отдельно, хоть и в соседнем штате. Это случается сплошь и рядом, родители не видят детей годами, успевая состариться, а порой и умереть. Так что мы просто не думали об этом. Тем более что он больше не нуждался ни в нашей заботе, ни в любви.

К сожалению, ни на одной из европейских выставок Криса побывать так и не получилось - один раз Джереми заболел гриппом, потом у него был ответственный финальный матч по футболу, потом что-то еще. Знаем только, что успех был невероятный, и самые престижные аукционные дома мира передрались как собаки за кость. Правда, уходя, Крис оставил нам все свои картины, забрал только красную, и мы развесили их в студии. Хотя за последние годы я ни разу не видел, чтобы Кира туда заходила. Может, она делает это, когда меня нет?

По крайней мере, я поступаю именно так.

Однажды мы с ней пили кофе в моем кабинете - старая традиция вернулась, чтоб никогда уже нас не покинуть - и я вдруг сказал:

– Знаешь… я почти не скучаю по Крису. Будто мы и не расставались. Будто он до сих пор пропадает в своем убежище, творя очередной шедевр… а войдешь туда - кажется, он только что ненадолго вышел.

– О боже, - засмеялась она, - а я-то боялась тебе признаться! Боялась, ты подумаешь, что я ужасная мать.

– Я знаю, какая ты мать. И Джереми знает. И Крис - может, он-то даже лучше всех.

На автоответчике мигало одно принятое сообщение. Я рассеянно нажал кнопку но, услышав знакомый голос, едва не подпрыгнул.

– Пап, мам, привет! Мы тут неподалеку будем - можно к вам заехать?

Потом сделал паузу и добавил:

– Я вас люблю.

Кира прижала пальцы к губам, а я вдруг подумал, насколько иначе теперь для него течет время. И представил сценку, достойную “Питера Пэна”: как через пару десятков лет, когда мы станем стариками, а кого-то из нас, возможно, уже не будет в живых, зазвонит телефон и тот же чистый, звонкий голос скажет: “Мам, пап, привет! Можно, мы к вам заедем?”, а потом добавит: “Я вас люблю”…

Я взглянул на жену - она улыбалась, точнехонько как в тот день, когда домашний тест на беременность дал положительный результат. И почему-то был уверен, что думает она примерно о том же самом.

– Ох, - спохватилась Кира, - я же обещала Лиззи поехать с ней в свадебный салон! Ты видел образцы приглашений?

– Да. Они идеальны.

– Бежевые или белые?

– И те и другие.

*

энд