Император деревни Гадюкино
Шрифт:
– Уважаемая Светлана Николаевна... – снова завел идиот.
– Прекрати! – велела я.
– О! Мы уже перешли на «ты»! Отношения развиваются в правильном направлении! Но мужчину нельзя дезориентировать, перегреются предохранители. «Киса» тебе не нравится, «Светлана Николаевна» не подходит! Я в смятении! Короче, милейшая девушка, унеси на фиг масленку с булкой, этот дуэт никто употреблять не хочет!
И вот тут моя злость достигла точки кипения.
– Оставьте! Я люблю масло!
Света подмигнула
– Никогда не видел девушек, которые хавают батон с холестерином! – уверенно произнес Максим. – Вторичный половой женский признак – не жрать маслице.
Трясясь от негодования, я схватила белый ломоть, намазала его толстым слоем вологодского, демонстративно откусила кусок и забубнила с набитым ртом:
– Я не такая, как все! Не нуждаюсь ни в кавалерах, ни в деньгах, ни в полезных знакомствах! Я ем продукты из сливок, не сижу на диете, не обращаю внимания на чужие машины, не хочу бриллиантов! Я не собираюсь замуж! Я вообще ничего не хочу!
– Тогда ты мертвая, – подвел итог Максим, – труп под электротоком. У живого человека всегда есть мечты!
Следовало отгрызть от бутерброда новую порцию, но я терпеть не могу хлеб с маслом и соорудила себе сэндвич, исключительно чтобы поступить наперекор Максиму.
– У меня много желаний, – возмутилась я, – и одно из них сейчас исполнится.
– Какое? – обрадовался он. – Давай я поработаю волшебником: цветы, шампанское, конфеты, корзина фруктов?
Я положила на стол салфетку.
– Не заработай панкреатит, уничтожая два тирамису! А мне пора в номер, надеюсь от тебя избавиться.
Максим протянул мне сигареты.
– Погоди секунду!
– Не курю, – ответила я.
– Сделай одолжение, открой пачку, я палец порезал, – жалобно попросил он.
Я схватила картонную коробочку.
– Эй, погоди, – шепотом произнес навязчивый кавалер, – видишь вон ту мадам, в брюликах ценой со стабфонд России?
– Ну? – напряглась я.
– Она чай размешивает, – хохотнул Макс.
– Эка невидаль, многие так делают! – Я не усмотрела в поведении отдыхающей ничего необычного, но тут же ощутила толчок под столом.
Максим приложил к губам палец.
– Ш-ш-ш... Сейчас начнется... ну... ну... не слепая же она!
– А-а-а-а, – истошно завизжала тетка, – а-а-а!
– Что? Что? – кинулись к ней метрдотель и официанты.
– Таракан! – вопила дама в бриллиантовых серьгах. – Таракан! Там!
По залу пробежал смешок.
– Люсенька, – окликнула возмутительницу спокойствия женщина, сидевшая за соседним с нашим столом, – таракан не тигр, он тебя не съест!
– Сволочи! – метала гром и молнии Люсенька. – Где Алка? Подайте ее сюда! В чае тараканы! Гадость! Жуть!
Публика залязгала крышечками серебряных заварных чайничков, все явно проверяли свои напитки.
– Витя! Витя, – надрывалась
– Здесь, а что случилось? – бодро спросил полный мужчина, не спеша вплывая в столовую.
Дама за соседним столиком неожиданно подмигнула мне и, понизив голос, сказала:
– Витя, наверное, подумал, что Люсенька увидела у кого-то более дорогие брюлики и сейчас умрет от огорчения!
– Таракан... чай... там, – путано объясняла Люся мужу, – немедленно купи эту «Виллу Белла», выгони всех и наведи порядок!
Но Витя и не думал волноваться.
– Дорогая, – спокойно перебил он красную от злости супругу, – можно обойтись более дешевым решением. Сейчас я распоряжусь, и завтра с утра сюда привезут грузовик средства от насекомых, и таракашкам каюк!
Глава 7
Максим прыснул в кулак, у меня появилось нехорошее подозрение.
– Ты знал, что она заорет?
Хулиган лег грудью на стол.
– Сам ей усатого подсунул.
– Фу! Ты его в руки брал, – передернулась я.
– Нет, он пластиковый, – зашептал Макс, – закатан в кусок сахара. Перед ужином я зарулил в ресторан и засунул рафинад в вазочку. Однако мощно сработало!
– Идиот! – не выдержала я. – Теперь гости обозлятся на хозяйку!
– И правильно! Тараканов здесь полно, сам в душе видел, пусть Комбат приобретут! Ты мне сигаретки-то открой, у меня палец нарывает! Наверное, надо врачу руку показать. Ой-ой-ой!
Максим с озабоченным видом стал дуть на палец. Отказать человеку в помощи было неудобно, я взяла упаковку и быстро разодрала хрусткий целлофан.
– Крышечку откинь и вытащи одну штучку, – слабым голосом сказал Максим.
Я, не заподозрив ничего плохого, выполнила его просьбу. Раздался щелчок, затем пронзительный писк, из картонки высунулась плюшевая мышь, завращала круглыми глазами, засучила лапами, открыла рот и проникновенно пропищала:
– Май дарлинг, ай лав ю [2]
2
Моя дорогая, я тебя люблю!
До сих пор не могу понять, почему я не заорала, – наверное, от шока у меня случился паралич гортани.
– Прикольно? – заржал Максим. – А ты человек-робот, даже не вздрогнула. Один мой приятель, вскрыв пачку, упал со стула, другой тарелку разбил, а третий так выражался! Слушай, ты часом не в ЦРУ служишь? Видна профессиональная подготовка. Просто мать Джеймса Бонда!
Вот тут мне стало обидно.
– Мать Джеймса Бонда? Уж лучше скажи: современница динозавров! Большего наглеца, чем ты, я до сих пор не встречала, – выпалила я и попыталась встать.