Император и шут
Шрифт:
Неожиданно встретив пристальный взгляд сапфировых глаз пирата, Шанди захотелось юркнуть под лавку, но мальчик мог позволить себе только уставиться в другую сторону, и он воззрился на Белый трон.
«Сегодня день Севера, — вспомнил принц и вновь приказал себе: — Не отвлекаться!»
— Не помню, чтобы когда-нибудь я уполномочивал посла отказываться от притязаний на Краснегар от моего имени, — ощерился Калкор своей гаденькой улыбочкой.
От такой ухмылки бросало в дрожь. Мерзкая гримаса.
— Но Божий Суд? Это, как нам кажется, чисто варварский обычай, тан. — Итбен говорил тем тоном, которым пользовался, чтобы очаровать противника.
Находившийся рядом с Калкором герцог... нет, король энергично кивнул. Даже просто стоя перед троном, горе-король с трудом сохранял равновесие, но еще больше забот, чем сломанная нога, ему доставляла тога, так и норовившая размотаться и соскользнуть на пол.
Джотунн наслаждался созданной им ситуацией, он нежился, как кот на мягком диване.
— Письменные соглашения — сущий вздор, это не для нас, ваше высочество. Где тут доверие, если оговариваются условия да еще требуется их подтверждение? Честь нельзя гарантировать... ни подписью, ни печатью, ни на сегодня, ни на никогда!
— Тогда почему бы не уладить разногласия с королем Анджилки прямо здесь, в дружеской беседе? Обсудите то, что пожелаете, и скрепите ваше согласие рукопожатием.
Калкор даже не соизволил взглянуть на толстяка подле себя.
— Если я пожму ему руку, у него одной загипсованной конечностью станет больше, — с невозмутимым видом заявил он.
Стоящие позади Калкора джотунны во главе с послом Крушором весело загоготали.
За плечами Шанди послышался горестный вздох Итбена.
— Что ж, как уже было объявлено, непосредственно сама Империя не затронута, — Он говорил громко, чтобы непременно обратить на себя внимание сенаторов. — Король Анджилки — наш верноподданный. Я повторяю, мы просто предлагаем свои добрые услуги как посредники, дружески относящиеся к обеим сторонам.
Грубый хохот джотунна заставил Шанди подскочить.
— Ну еще бы! — веселился Калкор. — А минуты через две-три тебе взбредет в голову какая-нибудь другая гениальная идея, не так ли? Ну же, давай, я жду не дождусь!
Сенат возмущенно зароптал.
В повисшей затем тишине консул Гумайз наклонился к уху короля Анджилки и что-то зашептал ему.
— Э-э, что? — глупо вытаращился толстяк. — О да! Послушай, Калкор...
— Тан! — рявкнул джотунн, резко развернувшись к нему.
Бедняга чуть было не упал.
— Э-э, тан. Да. Тан!
И в Круглом зале наступила вынужденная тишина: король, похоже, забыл то, что собирался сказать. Может быть, он забыл, что вообще намеревался что-либо говорить.
Калкор опять взглянул на Итбена.
— Странные у тебя друзья. — Пакостная улыбка змеилась по его губам.
Итбен усмехнулся, словно бы про себя, а Шанди почувствовал, как от ужаса у него задрожали внутренности. Такой смех он слышал, когда лежал, прижатый к письменному столу.
— Ты шокируешь нас. Не могу поверить, что ты всерьез вызываешь на дуэль человека со сломанной ногой!
Скрестив руки на груди, Калкор наконец-то перестал улыбаться и хмуро буркнул:
— Ни колченогий, ни двуногий, этот слизняк — мне не соперник. Я ожидал совсем иного! Но, похоже, мне навязывают этого увальня. Пусть ответчик назовет защитника.
— Прошу вас, ваше величество, — подбодрил короля Итбен.
Анджилки долго не откликался, а затем забормотал:
— О! Я? Э-э, да? — На большее короля не хватило. Толстое лицо стало пунцовым, на лбу вздулась и запульсировала вена, по вискам заструилась влага, и вся физиономия короля заблестела, оросившись каплями пота. В нарушение правил этикета Анджилки вытер лицо тогой.
Итбену вновь пришлось вмешиваться. Он заговорил медленно, словно внушал недоумку прописные истины:
— Ваше величество, тан Калкор согласен сразиться с защитником, которого ты выставишь вместо себя. Исход боя решит судьбу королевства. Все верно, тан, не так ли? Побежденный и его потомки теряют право наследования.
Мерзкая улыбка вновь заиграла на губах Калкора.
— Правильно. Но неужели ты думаешь, что он действительно способен произвести наследников?
— Если король Анджилки выставляет защитника, то тогда и ты вправе сделать то же самое.
Джотунн лишь плечами пожал и презрительно бросил:
— Не было у меня никогда защитников и не будет.
— Очень хорошо. — Итбен снова говорил своим любимым бархатным голоском. — Мы уверены, что обе стороны стремятся избежать войны. В свете этого мы согласны, что поединок — гораздо меньшее кровопролитие, чем столкновение армий. Мы предлагаем тебе согласиться, король Анджилки.
— О, правильно! Да, я согласен! — обрадовался толстяк. Он так энергично закивал, что весь затрясся. Наблюдать такой живой студень было забавно.
— Итак, Божий Суд? — переспросил Калкор.
— Да, — согласился регент, — поединок по обычаям Нордландии.
Тан Калкор вскинул голову и как-то странно дернул подбородком. Шанди от изумления чуть рот не разинул. С щеки Анджилки стекал плевок.
— Именем Богов Правды, — провозгласил тан, — я объявляю тебя лжецом; именем Богов Смелости — презренным трусом; именем Богов Чести — вором. Пусть Боги Боли скормят твои глаза воронам, Боги Смерти швырнут твои внутренности свиньям, а Боги Жизни оросят траву твоей кровью. Боги Человечества поддержат меня, Боги Справедливости отринут тебя, а Боги Памяти сотрут твое имя.