Император и шут
Шрифт:
Никто не желал прервать затянувшееся молчание, повисшее в Круглом зале после грозного вызова на поединок. Герцог выглядел вконец ошеломленным. Не считаясь с этикетом, бедняга опять вытер вспотевшее лицо краем тоги.
Итбен усмехнулся и заметил:
— Как живописно! Теперь позволишь ты своей жертве назвать защитника?
— Настоятельно советую это сделать.
Взоры всех обратились к Анджилки.
— А-а. Да? Что? Мой защитник? Сейчас, это короткое имя... — Лицо короля из пунцового стало багровым.
Наблюдая, как мается Анджилки, Шанди гадал, отчего он такой дерганый. Может быть, у него внутри живут такие же злые кошки, как и у принца, и они безжалостно вонзают свои когти во все внутренности и дергают их... и дергают... дергают... Ко всем бедам добавилась жажда. Шанди казалось, что во рту у него пустыня, а на языке толстый слой песка. Принц сдерживался из последних сил.
На помощь Анджилки вновь пришел консул Гумайз. Выслушав его шепот, король заторопился:
— А! Да. Я призываю, э-э... Морда о’Грула... быть моим защитником.
Тирада для него, казалось, была слишком длинной, он провел рукой по лбу, размазывая бисеринки пота, и прямо-таки повис на своем костыле. Круглый зал зашумел, все были изумлены и заинтригованы.
Калкор с презрением покачал головой и разве что не сплюнул.
— Могу себе представить, кем окажется этот типчик — с таким-то именем. — Он исподлобья зыркнул на регента. — Когда мы увидим защитника? Сейчас или ты торжественно представишь его нам завтра утром?
— Ждать до утра? Не лучше ли поторопиться? Приготовления...
— К чему столько болтовни? — прорычал Калкор, скрестив на груди руки. — Ты согласился на Божий Суд, и поэтому мы связаны правилами древнего обычая. Подобные споры, как правило, выносятся на Круг танов в Нинторе, но я не представляю себе, как твой жирный приятель доедет туда; и потом, он уже принял вызов. По обычаю битва должна состояться на следующий день после вызова, в полуденный час на ближайшем подходящем клочке земли... О, что я слышу? Шагает его защитник!
Ротонда взревела и застонала от бури хохота. Никто не мог удержаться: ни сенаторы, ни горожане. Пользуясь общей сумятицей, Шанди рискнул бросить короткий взгляд на Итбена. Регент смотрел куда-то в сторону. Шанди стал смотреть туда же, пока не увидел западный проход и того, кто развеселил всех. Из-под западной арки шлепал закованный в броню великан. Он грузно переваливался с ноги на ногу, и Круглый зал сотрясался... нет, не от его тяжелой поступи, а от взрывов смеха присутствующих.
Шанди не смеялся, но во все глаза таращился на вошедшего, принц впервые оказался так близко к троллю. Этот экземпляр был очень крупный, крупнее некуда. Даже находясь двумя ступенями выше бойца, Шанди не был вровень с его мордой. Джотунны считались самыми рослыми в Пандемии, но этот тролль перещеголял Калкора. Из-за длинных, но не толстых, свисающих вдоль тела рук с громадными кулачищами существо казалось вставшей на дыбы лошадью.
Он был в шлеме, похожем на ящик для угля! Тролль ссутулился, что должно было означать поклон, замер рядом с Анджилки и прогудел:
— Ты звал меня, ваше величество?
Эти слова гулким рокотом прокатились над головой Шанди, и принц справедливо решил, что уродливый боец знает свою роль значительно лучше короля.
В Круглом зале продолжалось бурное веселье. Откровенный восторг объединил и сенаторов, и знать, и горожан в едином искреннем порыве. Волны хохота кружили в Круглом зале, и, сколько ни стучали герольды своими жезлами об пол, призывая к порядку и тишине, ничто не помогло. Второго такого случая на памяти Шанди не бывало. Принцу и самому хотелось бы посмеяться, но он не мог, мешала дрожь, от которой судорогой сводило челюсти и тряслись колени.
Калкор терпеливо наблюдал за происходящим, словно взрослый, любующийся веселым озорством детей. Он совершенно справедливо не считал этот смех направленным на себя. Когда наконец большинство присутствующих устало хохотать и гул несколько поутих, Калкор заговорил:
— Морд о’Грул, я полагаю? — спросил пират. — Если завтра тебя разобьют, смогут ли твои вдова и сироты собрать осколки?
Теперь на лице Калкора играла действительно счастливая улыбка.
— Итак, — вопросил Итбен, — защитник короля приемлем?
— О да, — согласился Калкор, игнорируя бурный смех в зале. — Их сходство — можно сказать, духовное родство — лишь подтверждает логичность решения.
— Ты по-прежнему не желаешь назвать своего защитника?
Вопрос регента вызвал приглушенные смешки.
— Нет. Я ожидал что-нибудь вроде него. Для дуэли ему должно переодеться.
— Может быть, посол Крушор окажет нам любезность и порекомендует компетентного эксперта проверить, все ли правила соблюдены?
— Конечно, окажет, будьте уверены, — заявил Калкор.
Руки Шанди не просто дрожали, они прыгали, как птицы, оказавшиеся в сети, а голова то сжималась, то разжималась в болезненной пульсации. Принц покорился неизбежному, он примет порку, но изобразит обморок, если церемония затянется еще дольше. Мальчика била крупная дрожь, и он качался и подпрыгивал — «ерзал» — так сильно, что Итбен, должно быть, все прекрасно заметил, но сейчас, как обычно, не подает вида. Зато вечером в любом случае Шанди ждет наказание. Значит, никто не мешает ему изобразить обморок и избавить себя от опостылевшей церемонии. Надо лишь подгадать момент. Может быть, сейчас или чуть-чуть попозже. Да, чуть-чуть попозже, но скоро, очень скоро...
Калкор повернулся к Анджилки, который тоже трясся, но от ужаса.
— Итак, встреча завтра! — воскликнул джотунн.
— Да, — вздрогнул Анджилки и облизал пересохшие губы.
— Ну, о последнем правиле Божьего Суда ты конечно же знаешь, не так ли? — злорадно спросил Калкор.
После этих слов смех в Круглом зале мгновенно угас и повисло напряженное, испуганное молчание.
— Ка... какое правило?
Пират вновь обернулся к регенту.
— Божий Суд — горе побежденному, — хищно улыбнулся Калкор. — Либо вызвавший, либо ответчик — но одной жизнью станет меньше. Защитники могут изменить свои шансы, но не ставки, — прокаркал пират.