Императорские изгнанники
Шрифт:
– Трибун Квинт Лициний Катон, Ваше Императорское Величество!
– объявил секретарь.
Нерон жестом велел Катону подойти.
– В чем суть этого дела? И давай сделаем это быстро. Я устал от всей этой работы. Мне нужен отдых. Мы сделаем эту встречу последней на сегодня.
Писарь посмотрел вниз на длинный список имен на своей табличке.
– Ваше Императорское Величество, осталось еще тридцать просителей, с которыми нужно разобраться.
Нерон поморщился и зажал бровь между большим и указательным пальцами.
– Неужели я навсегда останусь рабом чужих потребностей вперед своих
Прежде чем чиновник успел ответить, Бурр заговорил.
– Ты слышал его Императорское Величество. Сегодня аудиенций больше не будет. Отошли их. Скажи им, чтобы приходили завтра.
– Да, префект, - ответил клерк, поклонившись, он направился к двери, которую открыл один из германских стражей, закрыв ее за собой с решительным стуком.
Катон прошел вперед, остановился в шаге от подножия помоста и отдал честь. Он решил надеть военное облачение, чтобы вызвать симпатию к своему делу, ведь почти все императоры со времен Августа прекрасно понимали необходимость благосклонности к своим солдатам, в первую очередь к солдатам и офицерам преторианской гвардии.
Нерон бросил на него короткий взгляд со скучающим выражением лица.
– Я помню тебя. Ты был тем офицером, который разобрался с заговором Британника против меня после того, как я занял трон.
– Да, Ваше Императорское Величество.
– Надежды Катона возросли. Возможно, благодарность императора окажется полезной в его нынешнем затруднительном положении.
– Что ты хочешь от меня, солдат?
– Хочу?
– Катон был захвачен врасплох.
– Ваше Величество, за мной послали.
– Тебя вызвали? Почему?
Бурр поспешно подошел.
– Ваше Величество, это офицер, который командовал когортой, посланной вами для защиты легата Корбулона два года назад.
– Я посылал их?
– Да, Ваше Величество. Он вернулся в Рим несколько дней назад с менее чем третью своих людей, после того как ослушался вашего приказа не допускать свою когорту к битвам.
Нерон перевел свои серые глаза на Катона.
– Это правда?
– Я действовал по приказу Корбулона, Ваше Величество, - ответил Катон.
– Я сделал все возможное, чтобы свести потери к минимуму. Однако Вторая когорта была вынуждена иногда буквально бороться за свое выживание. Мне посчастливилось вернуться в Рим с таким количеством людей, Ваше Величество.
Выражение лица Нерона загорелось от нетерпения.
– Ты и твои люди участвовали во многих сражениях?
– В нескольких, Ваше Величество.
– Несмотря на отчаянье, трудности и ничтожные шансы?
– Обычно мы сражались в невыгодном положении, да.
– Скажи мне, так ли опасны эти парфянские изверги, как нам говорят?
Катон почувствовал, как Бурр заерзал, но он понял, что волнение Нерона можно обратить себе на пользу.
– Они действительно самый опасный враг, с которым мне приходилось сражаться, Ваше Величество. Но я и мои люди были вдохновлены нашей преданностью вам и Риму и были готовы скорее умереть, чем разочаровать вашу веру в нашу верность.
– Правда?
– Нерон улыбнулся.
– Ты
– Почему бы и нет, Ваше Величество? Каждый римлянин вдохновляется вами и благодарит богов за то, что они посадили вас на трон, чтобы вы правили нами и радовали нас своим огромным умом и безупречным вкусом.
Катон заставил себя не улыбнуться этой гротескной лести. Он посмотрел на Нерона, ожидая, что в выражении лица молодого человека отразится веселье по поводу самоунизительной похвалы Сенеки. Вместо этого Нерон мрачно кивнул, как бы принимая слова сенатора за чистую монету.
– Именно так. Рим действительно благословлен тем, что я стал императором. Как и мои легионы благословлены тем, что я их верховный вождь. Если бы только я не был проклят обладать чувственным талантом художника, я бы наверняка сражался с парфянами подле тебя, трибун Катон, и, без сомнения, привел бы тебя к победе, тем самым избавив многих твоих товарищей от славной смерти от рук самых свирепых из наших врагов. Ты не виноват в том, что меня не было рядом, чтобы командовать тобой и людьми твоей когорты. Будь уверен, я не буду считать тебя виновным в этом.
Он благосклонно улыбнулся, и Катон склонил голову в знак благодарности.
– Я благодарю вас за ваше терпение, Ваше Величество.
– Остается вопрос о неподчинении трибуна приказам, Ваше Величество, - вклинился Бурр.
– Такое неподчинение не должно остаться безнаказанным. В конце концов, он ослушался вашего приказа, Ваше Величество. Он бросил вызов вашей воле. Он также виновен в том, что вчера в Большом цирке заручился поддержкой толпы.
– Я слышал об этом.
– Улыбка Нерона померкла.
– Это серьезное дело. Мои предшественники казнили бы человека за меньшие проступки. . .
Катон почувствовал ледяную дрожь в позвоночнике, но сумел сохранить спокойное выражение лица, пока Нерон пристально рассматривал его.
– Но я не похож на этих деспотов, - продолжал император.
– Когда я пришел к власти, одним из первых моих действий было освобождение политических заключенных, не так ли, мой дорогой Сенека?
– Да, Ваше Величество.- Сенатор кивнул.
– Вы также пообещали положить конец всем политическим преследованиям и разгулу доносчиков в погоне за удачной наживой. Вы провозгласили, что в Риме начался золотой век.
– Да, я полагаю...
– Нерон выглядел разочарованным напоминанием. На его брови образовалась хмурая складка.
– Ты утверждаешь, что ты верный солдат, трибун Катон, но, как отметил префект Бурр, ты ослушался моего приказа. Если бы я не дал обещание быть справедливым и милосердным императором, твоя жизнь сейчас была бы потеряна. Поэтому самое меньшее, чего ты заслуживаешь, это отстранение от командования Второй когортой. Этого, я думаю, пока достаточно. Пусть это будет тебе предупреждением, бывший трибун Катон. Если ты еще раз разочаруешь меня, в следующий раз я не буду столь снисходителен.
– Он театрально вздохнул.
– Я устал. После наших долгих бесед прошлой ночью и этих легкомысленных встреч сегодня утром моя голова раскалывается. Я должен отдохнуть. Аудиенция окончена! Бурр, пройдем со мной. Нам нужно обсудить вопрос о назначении нового командира Второй когорты.