Императорские изгнанники
Шрифт:
– А ну, ты там! Прекрати!
– крикнул декурион. Он приказал двум своим людям встать у каждой забаррикадированной двери, затем повернулся к рабам, теперь прижавшимся к стене без окон.
– Я приказал своим людям убить каждого, кто попытается растащить баррикаду. Всем оставаться на месте и молчать. Я разберусь с этим.
– Как?
– спросил один из рабов, шагнув к нему.
– Вы его слышали. Они сожгут нас заживо, если мы сразу не сдадимся. Я хочу жить. Все мы хотим!
– Он повернулся к другим рабам.
– Разве это не так?
Некоторые кивнули. Самые смелые из них выразили ему свою поддержку.
– Тишина! Еще одно слово от любого из вас, и я клянусь, что порежу вас там, где вы стоите!
– Он впился взглядом в них, ожидая того, кто первым бы решился бросить ему вызов.
– Немедленно открывайте двери!
– крикнул налетчик снаружи.
– Последний шанс.
Декурион держал свой меч на уровне глаз рабов и медленно водил им из стороны в сторону, шипя: - Не двигаться.
Разбойники не теряли времени даром, поджигая горючие материалы, и первые клубы дыма начали окутывать помещение. Верх и стороны оконных арок запылали красным, и пламя охватило с веселым потрескиванием обложенные вокруг бревна и поленья.
– Огонь!
– крикнул один из рабов.
– Вилла горит!
– Помилуйте.
– Молодая женщина упала на колени перед декурионом.
– Не заставляйте нас оставаться здесь, хозяин! Не заставляй нас умирать. Я умоляю вас.
Он отступил и взмахнул мечом.
– Тихо! Сохранять спокойствие! Дайте мне подумать.
Клавдия наблюдала за противостоянием из угла комнаты, а теперь она подошла к декуриону и мягко заговорила.
– Если мы останемся здесь, мы все умрем. Задохнувшись от дыма или погибнув в огне. Если мы сдадимся, они могут пощадить нас. Возможно, большинство из нас.
Он посмотрел на нее и покачал головой. Его глаза привлекли первые вспышки пламени в среднем окне, и рев разгорающегося пожара стал отчетливо слышен.
– Уже поздно.
– Нет, это не так, - твердо сказала она.
– Мы можем использовать вино из кувшинов, чтобы залить пламя за дверью. Достаточно, чтобы погасить его и дать им нам выйти.
– Нет.
– Ты должен меня охранять. Защищать меня. Я отдаю тебе приказ, декурион.
Он грустно улыбнулся.
– Вы не понимаете, госпожа. Меня и моих людей послали сюда не защищать вас, а чтобы вы не попытались сбежать. Мне также сказали, что я могу получить дополнительный приказ из Рима убить вас.
Некоторое время она смотрела на него, а затем спокойно ответила: - Понятно. Тогда ты собираешься убить меня, вместо того, чтобы позволить мне попытаться спасти наши жизни?
– Я надеялся, что этот день никогда не наступит...
– Если мне суждено умереть, пусть это будет от рук этих людей. Лучше так, чем в огне.
– Вы не представляете, что они с вами сделают.
– Это мой выбор, декурион. Я предпочту шанс выжить верной смерти. И так, я полагаю, хотели бы все здесь присутствующие, - она указала на рабов, наблюдающих за ними с испуганным выражением лица.
Декурион стиснул челюсти и быстро обдумал свое положение, затем кивнул.
– Тогда это ваш выбор...
Клавдия сразу обратилась к своим рабам.
– Поставьте эти кувшины с вином у садовой двери! Вы, мужчины, разбирайте баррикаду. Декурион, прикажи своим людям помочь.
К тому моменту пока дым клубился вокруг забаррикадированной
– Вина!
– настоятельно прокричала Клавдия срывающимся голосом, уже надышавшись дымом.
– Лейте на пламя...
Декурион схватил первый кувшин и выбил пробку. Знакомый аромат достиг его носа, и он пробормотал: - Хренова трата порядочного фалернского...
Он подошел так близко, как только мог, прежде чем ощутил на себе жгучий жар, как будто его обжаривали на вертеле, затем опрокинул амфору на дверь. Жидкость брызнула на горячую поверхность и на глазах превратилась в пар, но стало заметно как часть пламени погасла.
Декурион отбросил пустой сосуд.
– Дайте мне еще один!
Кувшин за кувшином он потушил огонь, и в конце концов остались только обугленные бревна двери. Он потянулся к верхнему засову и тут же отдернул руку, его пальцы получили сильный ожог раскаленным металлом.
– Сохрани меня Нерта...
Он вытащил свой меч и острием вывернул засов, затем наклонился, чтобы сделать то же самое с нижним. В тот же момент вокруг дверной рамы и трещин на ее поверхности полыхнули новые языки дыма и пламени. Дым, попадавший сквозь окна, начал заполнять комнату, и те, кто были внутри, закрывали рты, хотя дым все равно находил предательский путь в их глотки. Вверху между балками, поддерживающими потолок, светились мрачные красные линии, когда огонь распространился на крышу, и первые кусочки горящего мусора – рейки и камыш, используемые для облицовки под плиткой, - начали падать на тех, кто находился внутри. Мальчик-раб закричал, - его волосы затлели, и один из германцев схватил тряпку с пола и потушил пламя, прежде чем использовать свое тело, чтобы защищать мальчика в дальнейшем.
Второй засов щелкнул, и декурион отскочил от огня.
– Сделано!
– Так открывай же поскорее, - приказала Клавдия.
– Пока не обвалилась крыша!
Декурион взял щит у одного из своих людей и укрылся за ним, когда подошел к двери. Пламя снаружи ярко светилось в щелях, прожженных в древесине, декурион выставил щит и резко ударил им по двери. Он услышал треск, и часть обугленной поверхности подалась. Снова и снова он таранил ее щитом, пока дверь наконец не разлетелась, обнажив горящие бревна снаружи.
– Еще вина!
– крикнул он.
– Быстро!
Его люди бросились вперед, выливая содержимое кувшинов в огонь, постепенно погасив его, так чтобы декурион смог заглянуть дальше в сад, где враг стоял в ожидании, примерно в пятнадцати метрах от здания.
– Госпожа, - он взял Клавдию за руку.
– Вытащите своих людей. Я буду при своих парнях. Идите!
Она встала у разрушенной двери и поманила рабов.
– Всем наружу. Сейчас же!
Ближайший мужчина заколебался, и она толкнула его в проем. Он прикрыл голову руками, потом присел и рванул через остатки двери между языками пламени, все еще пожирающими здание с обеих сторон, вперед, к молча ожидающим в стороне разбойникам.