Императорский воспитанник
Шрифт:
— Ты хоть завтракал сегодня, Даннике? Время-то уже и для обеда прошло…
Даниэль облегченно перевел дыхание и посветлел. Он не давал себе отчета в том, что произошло с той минуты, когда он, пересилив себя, пришел к Максимилиану. Он еще не понимал, что именно тогда перешагнул ту грань, которая делала невозможным его возврат к прошлой жизни. Многое ему еще предстояло понять. А сейчас он просто чувствовал, как отпускает тяжесть, давившая его последнее время, и на сердце снова становится легко и солнечно.
Потом они с Максимилианом пили вкуснющий чай, и Даниэль с удивлением обнаружил, что такое общение во много раз приятнее, чем
Глава 11
Дни потянулись своей чередой, уже не такие серые и безнадежные, как раньше. Даниэль привык исправно посещать занятия и неизменно выходил на тренировку по утрам. Он втянулся в такой ритм и стал меньше уставать. А еще… нет, он пока не признавался в этом даже себе, — все это ему начало нравиться. Учителя в целом были им довольны, и даже Грено теперь все реже прибегал к помощи палки, чтобы взбодрить своего ученика. Хотя и оценил его успехи по-своему — увеличил нагрузку.
Сегодня Даниэлю посчастливилось выиграть поединок в фехтовании с одним из гвардейцев. Грено одобрительно кивнул и, самое важное, — Даниэль поймал на себе взгляд Каролины. Она улыбнулась ему. Даниэль радовался, как маленький. Это был триумф! Первая настоящая победа! Пусть небольшая, но честная. И ОНА ее видела! Даниэль и сам не мог понять, почему таким важным для него стало вдруг внимание принцессы. Ловил его с жадностью. Всю оставшуюся часть тренировки он тайком наблюдал за девушкой в надежде, что она посмотрит на него еще раз. Но Каролина увлеченно фехтовала, на этот раз с Грено, и ей было не до того, чтобы смотреть по сторонам.
Ну ничего, ведь сегодня они увидятся на занятии…
С той самой поры, как Каролина пришла к нему в комнату с извинениями, его отношение к ней повернулось на сто восемдесят градусов. Принцесса, должно быть, и сама не подозревала, что простой, естественный для нее поступок, так потрясет Даниэля. Выходит, ей не все равно что с ним происходит… С каждым днем это ощущение крепло. Ее высочество самолично выделила время, чтобы знакомить его с азами управления и положением дел в Рогнаре. А ведь он видел, как она занята! Смешно, когда-то он был уверен, что наследники престола — самые большие лентяи в мире. У них слуг навалом, знай себе только приказы отдавай. А на деле оказалось, что принцесса работает больше всех. Сможет ли он также? Хоть когда-нибудь? Он старался. Он готов был стараться уже ради того, чтобы получить ее одобрение. И она, как чувствовала, не упускала случая похвалить. Он открывал для себя новую Каролину. И к этой новой Каролине испытывал что-то вроде робкого почтения. Он стал ждать занятий с ней.
Но и в остальное время скучать было некогда. Скучать? А когда-то он не знал, чем бы занять время. Все развлечения так быстро надоедали. Теперь Даниэлю приходилось самому заботиться о чистоте своей комнаты. Горничная с этажа оказалась беззлобной веселушкой и охотно ему в этом помогала. Остальные слуги тоже не отказывались помочь. Даниэль обращался к ним поначалу со страхом. Но никто не насмехался. Постепенно, осмелев, мальчик возобновил конные прогулки. Только к конюху Гавриилу, тому самому, которого чуть не огрел
Дан часто виделся с Греной, а когда было свободное время, забегал к Максимилиану. Рассказывал ему последние замковые новости и про свои достижения. Старик охотно слушал. Потом они пили чай с травами, какой умел заваривать только старый слуга. Даниэль читал ему вслух, или же сам Максимилиан рассказывал что-нибудь про «былые времена». А рассказчик он был — заслушаешься!
Даже Герхард перестал показываться и отравлять Даниэлю жизнь. Каро как-то вскользь упомянула, что у кая Герхарда теперь слишком насыщенный график. По правде сказать, Дан вздохнул с облегчением.
В делах наступило небольшое затишье. Все, что могла сделать сама, Каро уже сделала, и оставалось ждать каравана из Империи. Вместе с которым должен были прибыть гвардейский полк, таможенники, стряпчие и вообще полноценный штат придворных. Она уже добилась неплохих результатов. Кроме всего прочего, удалось наложить арест на некоторые подозрительные счета. Прошлым вечером прибыли посыльные из Банкирского дома Независимых Княжеств. Переговоры затянулись до поздней ночи, но все вопросы удалось решить.
Утром она, как обычно, пошла на тренировку. Ну и что, что глаза слипаются, первый раз что ли? Тем более, что на пробежке организм привычно «включился».
Занятия закончились, и она уже размышляла на тему, чего бы такого полезного пойти сделать, и тут коварная усталость вернулась, словно подкравшись из-за угла с пыльным мешком.
Каро еще поборолась из чистого упрямства, а потом плюнула. В конце концов, она принцесса, или ломовая лошадь?! Спать! Пусть хоть сроют это герцогство к крабовой бабушке.
Проснулась она только к обеду. Сначала подскочила, как ужаленная — мамочки! Сколько времени?! И тут же плюхнулась обратно на подушки. Крабовой бабушки не видать, значит, герцогство постоит без нее и еще с полчасика.
Зато в кои-то веки можно поваляться и спокойно подумать.
Вспомнилась утренняя тренировка. Даниэль делает успехи. У него сегодня был такой гордый вид, словно он как минимум кубок империи выиграл. Каро улыбнулась.
Надо же, как все изменилось. Мама была права. Как всегда. Нет, все равно сначала он был такой противный — убила бы. Но потом… потом она наверное сама не хотела уже видеть в нем никого, кроме того самого мерзкого самодура. А он изменился. И заметно. Исчезла ленивая разболтанность движений, всего несколько недель тренировок оказалось достаточно, чтобы придать осанке четкость, и пружинистость походке. Даже взгляд! Лицо у него стало другое. Скучающе-презрительная гримаса сменилась оживленным вниманием, Даниэль стал чаще улыбаться, причем удивительно искренне и в то же время чуть застенчиво. Спесивый герцог исчез, остался просто мальчишка. Нормальный такой, даже симпатичный. Правда, держится все еще скованно. Сторонится любой компании.
Кстати, из его бывших друзей мало кто остался в замке. Еще бы, работать — это вам не на балу отплясывать. Остались только те, кому, видимо, ехать было особенно некуда. И что настораживало — Герхард был в их числе. Не уехал (а уж ему было куда!) Даже не особенно возмущался. С кислой миной, но обязанности свои выполняет. Может, и к лучшему… пусть будет на глазах. Очень уж он ей не нравится. И история его появления не нравится. Слишком все гладко. Ну да черт с ним, с Герхардом, хоть один день о нем не думать!