Императрица поневоле
Шрифт:
— Ты уверена в том, что собираешься делать? — всматриваясь мне в лицо, словно пытаясь убедиться в моём здравомыслие, спросил Эл.
— Да, — ответила я, выхватив из его ножен кинжал и полоснув себя по руке.
В это время открылась дверь, и вошёл Арэн с Ниэлем. Элерандиель взмахнул рукой, сотворяя чашу и отдал её мне. Капли крови, стекая по руке, начали падать в сосуд. Эл, молча, взял кинжал и порезал им ладонь, добавляя свою кровь к моей.
— Арэн, теперь твоя очередь, — прошептала я, надеясь, что дракон не сочтёт меня за сумасшедшую.
Тот лишь пожал плечом и повторил те же действия, что и мы. Когда его кровь смешалась с нашей, я взяла чашу и, подойдя к женщине, стала вливать содержимое в приоткрытый рот, молясь, чтобы всё получилось как задумывалось. Стоило густой жидкости соприкоснуться с её губами, как она поменяла цвет, став совершенно белой.
Несколько секунд ничего не происходило, и я уже начала отчаиваться. Неужели сделала неправильные выводы? Взглянув на её запястья, не поверила своим глазам: тёмные змейки меток исчезали, не оставляя следа. Внезапно женщина пошевелилась, вздохнув полной грудью, и открыла глаза.
Вполне осознанным взглядом она обвела присутствующих и задержала его на муже, который держал притихшего малыша.
— Кирак, — её голос был очень слаб, — скажи, что всё хорошо с нашим малышом, прошу тебя. Скажи, что я не причинила ему вреда.
Словно почувствовав переживания матери, ребёнок завозился в пелёнке и начал хныкать. Улыбка озарила измученное лицо женщины, а по щекам побежали слёзы радости. Мужчина, подойдя, положил шевелящийся свёрточек ей на грудь и разрыдался.
Эл взяв меня за плечи, повернул к двери и тихонечко подтолкнул.
— Пойдём, не будем им мешать, — сказал он.
Взглянув ещё раз на счастливых мужчину и женщину, с нежностью разглядывающих своего малыша, я вышла, следом за Элерандиэлем, прикрыв осторожно дверь. Стоило ступить за порог, как эмоции, усилием воли сдерживаемые в комнате, вырвались наружу. Слёзы побежали из глаз, и я, не зная почему, повернувшись к Элу, уткнулась в его широкую грудь.
— Ну что ты, девочка моя, всё же хорошо, — прижав к себе, прошептал он, и, потом, слегка отстранив, приподнял моё, мокрое от слёз лицо за подбородок. Улыбнувшись, провел пальцем по щекам, — милые веснушки. Сама захотела, или подруга постаралась?
— Подруга, — тяжело вздохнув, улыбнулась в ответ, и заглянув в голубые смеющиеся глаза, добавила, — Эл, спасибо, тебе.
После всех переживаний этого дня я чувствовала себя совершенно опустошённой. Сил хватило лишь на то, чтобы с трудом передвигая ноги, спуститься по ступеням на первый этаж трактира, и отвечать «да» — «нет» на все вопросы, задаваемые друзьями. От более развёрнутых объяснений, язык начинал заплетаться.
Видя моё состояние, Эл открыл портал в дом лорда Саруша, и, подхватив мою обессиленную тушку на руки, перенёс сразу в гостиную. Друзья, без раздумий и мук совести, попрощавшись с радушными хозяевами трактира, тут же воспользовались этим порталом, чтоб не утруждать себя обратной дорогой.
Меня усадили в мягкое кресло, принесли горячего чая, поэтому когда Арэн и Элерандиель, в присутствии остальных, включая лорда Саруша и Шлёпика, стали обсуждать смешение крови и эффект от этого, я уже слегка придрёмывала, время от времени открывая глаза, если слышала какое-либо интересное высказывание. Меня вопросами больше не тревожили, и я, не заметив как, уснула спокойным сном без сновидений.
Утро встретило меня яркими солнечными лучами, бьющими в распахнутое окно комнаты, и громкими воплями Шлёп Шлёпыча раздающимися откуда-то снизу.
— И чему я тебя только учил, балбес неразумный, — отчитывал кого-то домовой, — так всю стену лбом пробьёшь, вон уже вмятина какая осталась, а мне потом заделывай это безобразие. Говорю же тебе, пускай впереди себя волну. Куда ты несёшься, выпучив глаза и вывалив язык?
Заинтересовавшись происходящим, я выглянула в окно. На подоконнике первого этажа, сидел домовой, а у стены дома, виновато склонив голову, стоял Черныш.
— И что здесь происходит? — поинтересовалась я, высунувшись посильнее, чтобы лучше рассмотреть происходящее.
— Оп-па, попались, — выдал домовой, — расходимся мигом.
Тут же Черныш ломанулся в сторону парка, а Шлёп Шлёпыч скрылся в доме.
— И что бы это значило? — пробормотала я, закрывая окно.
— Совершенно ничего, — раздалось за спиной.
Повернувшись, увидела Шлёпика, сидящего на кровати.
— Прямо таки ничего? — улыбнулась я. — Ну, ладно, пусть будет так. Надеюсь, после этого «ничего» Черныш останется в норме.
— А чего с ним станется, — отмахнулся домовой, — а вот ты, если через двадцать минут не спустишься к завтраку, то пойдёшь на тренировку голодной.
— На какую тренировку? — удивилась я.
— Которую, тебе будут каждый день теперь, устраивать наши мальчики по очереди, — хитро блеснув глазами, ответил Шлёпик, — чтобы жизнь мёдом не казалась, и на всякие глупости не хватало ни сил, ни времени. Кстати, вещи для тренировки в шкафу, поторопись.
Уставившись на кровать, где секунду назад сидел домовой, а теперь вновь была пустота, вздохнув, начала собираться. И что меня теперь ждёт?
Ровно через двадцать минут, я спустилась вниз, где за столом уже завтракали Такана, Тхар и Арэн.
— Доброе утро, красавица, — поприветствовал Арэн, заметив меня первым.
— Доброе, — откликнулась я.
— А я теперь тоже буду здесь жить, — выдала довольная Тана, и, махнув в сторону парней рукой, добавила, — они сказали, что когда мы с тобой вдвоём нас проще контролировать. Наивные!
— Давай садись уже ешь, — проворчал Тхар, обращаясь ко мне. — Что застыла столбом?
— Может, объясните мне, про какие тренировки говорил Шлёп Шлёпыч, — садясь за стол и наливая горячий травяной чай в чашку, попросила я.