Империя человечества. Время солдата
Шрифт:
Парой секунд спустя левый сектор обзорного экрана высветил «картинку». Генерал сразу помрачнел.
– Четыре – лидданские крейсера типа «Энке», еще два – эскортные фрегаты «Варх», а вот эта стрекоза… дьявол меня раздери, она может потрепать мне нервы!
Лидданские крейсера были похожи на несколько заостренных сарделек, слепленных бок о бок в процессе заморозки. Для «Циклопа» они были не опаснее, чем макака с кирпичом. Фрегаты – сложные дискообразные сооружения с целым лесом надстроек – были куда более серьезным противником, но Лоссберга они, судя по всему, не волновали. Его взгляд был прикован к изящному серо-зеленому сооружению, действительно напоминавшему стрекозу. Этот корабль был значительно крупнее
– «Огар», – уважительно прошептал Лоссберг, – настоящий «Огар». И где они его откопали?
Услышав давно знакомое название, Хикки широко распахнул глаза. Да, эта стрекоза была создана иным, более древним, чем лидданский, разумом: перед ними висел легендарный корварский броненосец типа «Огар». Порождение давно минувших войн, некогда он был самым мощным кораблем в галактике. Гладкие, словно вылизанные формы броненосца говорили о том, что он приспособлен для посадок на планеты, – глядя на чудовище длиной едва не в сотню километров, в это почти не верилось, но факт оставался фактом: его полубезмный отец, инженерный гений князь Огар Ир-Экр сумел создать двигатели, могущие поднять такую прорву металла и квазиживого пластика.
– Я никогда не надеялся встретиться с таким противником, – произнес Лоссберг почти сладострастно.
– На малой дистанции он превратит нас в кучу жареного дерьма, – мрачно отозвался из-под потолка Сэмми Кришталь.
– На малой? – не понял Этерлен.
– В те времена еще не существовало конусных зарядов, – пояснил Хикки. – И его пушки опасны для нас только при стрельбе в упор.
– А если его перевооружили?
– Перевооружить его нельзя, – усмехнулся Лоссберг. – Орудийные ячейки намертво «вписаны» в силовую схему корпуса. Корабль очень перетяжелен, и если их выдернуть с мясом, то он развалится в первом же повороте, не выдержав нагрузки. Нет, у него стоят еще те пушки, что смонтировали на стапелях.
– А вон и наш приятель, – заметил Этерлен.
Пилоты «Трэйсера», наверняка уже заметившие приближение имперского линкора, совершали сложный маневр, пытаясь обойти лидданскую армаду, которая блокировала его продвижение, оттирая грозный фрегат к близким вихрям межполярной «ямы». Стоило «Трэйсеру» войти в эту невидимую ловушку, и он был обречен – мгновенная потеря скорости сделала бы его беспомощным перед пушками лиддан. С другой стороны, сами они тоже отнюдь не стремились приблизиться к нему на дистанцию линейного поражения. Натуго упакованный орудийными башнями, фрегат огневого подавления мог разметелить их, как осенние листья.
– Теперь мы уже можем с ним связаться, – сказал Кришталь.
Лоссберг пожевал губами, размышляя. До того вопрос связи с Каспарчиком даже не обсуждался. Все прекрасно понимали, что штрих-кодера на его корабле нет, а шпарить в эфир открытым текстом никому не хотелось. Вопль «Циклопа» услышали бы все на свете, и уже завтра в имперском сенате левые депутаты стали бы едко вопрошать, каким это чертом патрульный «охотник» беседует с разыскиваемым во всех мирах флибустьером. Сейчас уже можно было пустить в ход узкорадиусную боевую станцию.
– Он сейчас как, – спросил Лоссберг, – на кишку жалуется?
– Я бы не сказал, – поежился Этерлен. – Скорее, наоборот.
– Ну, все равно. Предупреждать мы его не станем. Скажем только, что мы свои, и чтобы он не путался под ногами. Кто будет говорить?
– Наверное, я, – Этерлен поднялся из кресла. – Я его хорошо знаю. А вы не слушайте… не ваших ушей дело.
Каспар Кирпатрик всегда поддерживал на своих кораблях суровую дисциплину. Дежурный связист «Трэйсера» ответил с такой поспешностью, словно ждал этого вызова полжизни.
– Командира, – приказал ему Этерлен.
Оператор не стал интересоваться, кто проявляет интерес к фигуре его босса – через пару секунд генерал услышал пыхтенье Каспарчика.
– Пол Этерлен, Второе Управление, – представился он. – Ты меня помнишь, мерзавец?
– Еще бы, – Кирпатрик вздохнул с таким облегчением, будто ему отпустили грехи на полстолетия вперед. – Как вы вовремя. Вы мне поможете?
– Ну не могу же я отдать тебя на съедение этим уродам. Ты нам только не мешай… у меня тут Райнер Лоссберг – знаешь, наверное, такого?
– Кто ж его не знает? Если у вас там действительно Лосси, то пучеглазым самое время молиться.
– Ну вот… ты ему не мешай, он сам справится. Только потом не вздумай от нас удирать: разговор есть. Понял?
– Да как не понять?
Этерлен отключился и вернулся в свое кресло.
– Он все понял. Можно работать.
Лоссберг резко дернул плечами. Пока Этерлен болтал с пиратским «бароном», диспозиция изменилась, и отнюдь не в его пользу. «Циклоп» уже вытормозился, готовый к бою, но командир «Огара» был, по всей видимости, тертым калачом. Броненосец развернулся таким образом, что любая попытка Лоссберга ударить по его меньшим собратьям мощью бортового залпа неминуемо приводила к тому, что линкор или попадал под прицельный огонь его башен, или опасно приближался к гравитационной «яме», где превращался в подсадную утку. Лоссберг готов был поклясться, что «Огаром» командует корварец, причем из опытных. Он прекрасно знал, что поразить его корабль насмерть один «Циклоп» не сможет. Тяжелая броня, созданная для отражения некогда страшных бустер-бумерангов расы леггах, надежно защищала его «Огар» на любых дистанциях. Сейчас Лоссберг мог стрелять только батареей главного калибра…
Прищурясь, он смотрел на экраны, и с каждой секундой ситуация нравилась ему все меньше и меньше.
– Меч крепче ветра, – едва слышно прошипел он, – но сильный ветер может вырвать меч из рук… и тогда… главный калибр, цель – оба «Варха» – пристрелка! – отрывисто приказал Лоссберг второму пилоту.
Послушный его рукам, линкор еще сбросил скорость, и теперь он полз настолько медленно, что Хикки подумал, а не спятил ли Лосси от неумеренного потребления рома пополам с настоятелем Яаром… в носу корабля разъехались гигантские «ворота» батареи главного калибра. Тонкие стволы пристрелки осторожно обнюхали сумеречную муть пространства, немного пошевелились и вдруг дернулись, изрыгнув четыре голубые стрелы.
В темных, почти черных бортах обоих лидданских фрегатов зажглись неяркие звездочки. Баллистический вычислитель, мгновенно обработав информацию, доложил о готовности к стрельбе.
Правую руку Лоссберг положил на «пианино» управления батареей, а левую – на консоль акселераторов.
– Правый борт, – сказал он, – сейчас вам откроется корварский антиквариат. Ударьте ему в голову, оглушите его… хотя бы на минуту.
Этого не ждал никто, и меньше всего – командир «Огара»! Врезав залпом шестнадцать мощнейших орудий, огромный «Циклоп» вдруг содрогнулся от жуткого удара маршевых двигателей, враз заработавших на полную мощность. Несмотря на почтенный возраст, моторюги мгновенно набрали давление и швырнули тяжелый линкор вперед; секундой позже, отзываясь на поворот штурвала, затарахтели эволюционники. Старинный броненосец оказался перед самым носом комендоров правого борта, и они не упустили свою добычу. Лавина огня плеснула в округлую «голову» титанической стрекозы, снося расположенные там приборы целеуказания и управления огнем. Лоссберг и в самом деле знал, что он делал. На некоторое время «Огар» оказался слеп, как столетний крот, и этого времени ему вполне хватило, чтобы, форсируя моторы, неимоверным маневром прорваться через возможную директриссу поражения. Когда вслед «Циклопу» заработали кормовые башни корварского броненосца, он был уже практически неуязвим.