Империя огня. Амнезия в подарок
Шрифт:
— Зубы еще проверьте, — посоветовал Мариан.
— И проверю! Но ведь в этом нет необходимости, так, милочка? Зубы у вас все на месте? А то знаете, как бывает: с виду создание прелестное, а как откроет рот – одно гнилье!
— Ужас, — отреагировала я и начала пихать в себя еще один гриб, однако сваха намека не поняла и продолжила наседать.
— Высокому искусству обучены? Петь, музицировать, танцевать умеете? И почему вы горбитесь?
Я посмотрела на эньора Гелла, безмолвно прося о помощи, и он помог, сказав:
— Госпожа Брума, мужа
— Так я и найду особого!
— Не сомневаюсь в вас, но все же личным счастьем Валерии я займусь сам.
— Удивительно, как чутки вы стали, эньор, — усмехнулся Мариан. — Раньше личное счастье подданных вас не особенно интересовало.
— Особые обстоятельства требуют особых решений.
Кинзии надоело слушать нас, и она намеренно сместила акцент на Гемму:
— Дорогая, — медово пропела женщина, — тебе понравился наш подарок к семнадцатилетию?
— Очень, — ответила девушка. — Шкатулка невероятно красивая. Это просто произведение искусства.
— Ах, дитя, ты и сама произведение искусства, — умилилась Бонфилия, поглядев на свою подопечную. — С этим невозможно поспорить, да, эньор Сизер?
— Да, — ответил тот.
— Вы очень добры, — проговорила застенчиво Гемма, но ее серые глаза так и вспыхнули радостью.
Красивая девушка – светлокожая, беленькая, тоненькая, безупречная в сиянии своей юности. Она оказалась старше, чем я думала, и хорошо, потому что пятнадцатилетней девочке рано замуж, да и семнадцатилетней, как мне кажется, тоже, но все же эти два года многое меняют.
Только вот что странно – мужчины не особенно любуются этим юным созданием, это мы, женщины, отдаем ей должное и беспрекословно признаем ее чудесность. Мариан же угрюмо смотрит в тарелку, а Брадо – на бокал.
Волнистая темная прядь упала ему на лоб, свет и тень высветили в чеканном лице лучшее, убавили года, и я увидела не мужчину на двадцать лет старше, а просто –мужчину, притягательного до мурашек. Он поймал мой взгляд – в который раз за вечер – и мое сердце забилось быстрее.
Как же меня угораздило так нелепо и не вовремя влюбиться?
Как я и предполагала, ужин дался мне тяжело и вымотал. Я чувствовала себя обманщицей, сидя за столом с этими людьми, и потому переборщила с двумя вещами: вином и поглядыванием на Брадо Гелла. Естественно, он это заметил и перед тем, как покинуть столовую, чтобы проводить гостий, велел мне подождать его в гостиной; туда меня проводил кто-то из слуг. Я устроилась в уже знакомом кресле перед камином и стала смотреть на огонь.
Что Гелл скажет мне? Напомнит, что я личность подозрительная и должна вести себя осторожнее? Припугнет? Строго отчитает за неподобающее поведение?
Послышались мягкие шаги. Я поспешно встала, развернулась, но это был не Брадо Гелл.
— Дайте угадаю, эньора, — насмешливо протянул Мариан, оглядывая меня, — «стесненные обстоятельства» – это беременность?
— Не угадали.
— Правильно, скрывайте,
— Вы о чем?
— Дурочкой не притворяйтесь, — резко сказал мужчина, и шагнул вперед. Практически нависнув надо мной, он взял меня за подбородок; возмущенная, я отстранилась. — А я все гадал, какой же вкус у Брадо… Оказывается, ему нравятся белокожие брюнетки.
— Что вы такое несете? — выдохнула я, хотя отлично поняла, зачем Сизер ко мне подошел и что имеет в виду.
И он понял, что я все отлично осознаю.
— В ваших же интересах убраться отсюда как можно скорее. Не хватало еще, чтобы какая-то вертихвостка жила под носом у моей сестры. Найдите повод уехать. Если надо, я дам денег, если надо, найду даже дурака, чтобы вас содержал. Лишь бы вы оказались как можно дальше.
— К вашему сведению, я не хотела сюда приезжать, и никакого желания оставаться здесь дальше я не имею. Так что идите и высказывайте это все эньору Геллу.
— Выскажу, не сомневайтесь.
Пыхнуло белым пламенем, и пыхнуло от меня; я испугалась и вскрикнула.
Сизер удивленно на меня воззрился, а потом проговорил с холодной усмешкой:
— Это все, на что вы способны?
От испуга у меня перехватило дыхание, так что я ничего не ответила. Еще раз усмехнувшись, мужчина ушел, а я в тысячекратный раз пожалела о том, что меня забрали из храма. Ллара Эула, ну зачем вы меня отдали?
Гелл появился точно тогда, когда удалился Сизер. Подойдя ко мне, он предсказуемо начал с упреков:
— Вы ведете себя непозволительно дерзко.
— Да-да, и выгляжу точно как из гроба, — ответила я. — Эньор, будьте так добры, поведайте, отчего из меня при волнении так и пышем белым пламенем и как этот процесс контролировать?
— При волнении? — уточнил мужчина иронически. — Неужели особам вроде вас известно, что такое волнение?
— Конечно, известно, я ведь не машина бесчувственная, — раздраженно отозвалась я.
— Машина, — повторил Брадо Гелл, а потом шагнул ко мне и сделал то же, что Мариан Сизер: навис, сверкнул глазами устрашающе и, взяв меня за подбородок, вгляделся в лицо. Только в этот раз я отстраняться не стала, осталась на месте. — Я так и знал, что с вами нечисто! Появились в Тоглуане в одном время с Блейном, при странных обстоятельствах… Кто вы и чего хотите, отвечайте немедля! Вы его шпионка? Отступница?
Я ответила эффектно, звучно – чихнула эньору в лицо, при этом из меня снова «выделилось» белое пламя.
— Ну вот опять, — пробормотала я, шмыгая носом.
Эньор Гелл убрал руку с моего подбородка, но это было единственное послабление.
— Я трачу на вас слишком много слов, Валерия – впрочем, это ли ваше настоящее имя? – хотя мог бы поступить иначе.
— Да, переходите к пыткам, оно всегда эффективнее, — гнусаво проговорила я.
— Он вас лично обучал?
— Кто он?