Империя отходит от края
Шрифт:
— Ну чо, нравится? — спросил я у Анюты.
— Спрашиваешь еще, — отвечала она, примеряя ожерелье с перстнями. — Я бы такое поносила.
— Это вряд ли, в СССР не принято в этаком ходить, да и происхождение этих штук ты вряд ли объяснишь… что дальше-то делать будем, подсказывай?
— Я даже не знаю… — растерялась Аня, — спрячем может пока, а там видно будет.
И в этот момент раздался звонок в дверь.
— Кого это там еще несет? — спросил я. — Давай быстро все это задвигаем под кровать… и покрывало сверху накинь, чтоб до пола свисало, а я пойду открою.
Это
— Ну вот мы и с телефоном теперь, второй в нашем подъезде после Андрюхиного… и номер смотри какой гладкий, не забудешь, даже если захочешь.
— Телефончик-то тебе те же люди обеспечили, что и видео подарили? — хитро прищурилась Анюта.
— Они, — согласился я, — сказали, что должны иметь со мной связь в любое время. Ну а нам таки надо решить вопрос с сундуком — чо делать-то будем?
— Дай я документы что ли пересмотрю сначала, которые в первой коробке были, — решила оттянуть время Анюта.
— Ну смотри конечно, а я пока пожрать приготовлю что-нибудь, сегодня моя очередь…
На скорую руку сваял что-то из того, что было в холодильнике, получились горячие бутерброды, ну и плюс кофе по-венски, принес все это в комнату. Анюта стояла на коленках на стуле, оттопырив вверх свою красивую задницу, и внимательно изучала бумажки, это у нее излюбленная поза была, насколько я успел ее изучить.
— Ну как, нарыла что-то полезное? — спросил я, расставляя тарелки.
— Ничего интересного, сплошные письма и долговые расписки, — ответила она, откусывая большой кусок от бутерброда, — кроме вот этих двух бумажек, — и она протянула мне две пожелтевшие от времени страницы.
— По-моему это что-то вроде расписок негласных сотрудников охранки.
Я вчитался и меня аж холодный пот пробил. На автомате вышел на кухню, набрал номер Сергей Викторовича (он сам взял трубку) и рассказал ему всю нашу историю с поисками кладов от начала до конца, ничего не утаил. Спросил, что дальше делать, он ответил, что ничего, сиди и жди, к тебе приедут.
— Да в чем дело-то? — тревожно спросила Анюта, которая в это время стояла у кухонной двери, — что это ты так резко подорвался?
— Потом объясню, дорогая, а сейчас, чтобы не путаться потом при расспросах, согласуем наши показания.
Сел и битых четверть часа согласовывал. Потом в дверь опять позвонили…
– --
Домой мы вернулись уже за полночь, на черной Волге нас обратно доставили, все выпотрошенные и разбитые так, что дальше некуда.
— Давай я второй комплект белья что ли примерю, — сказала Анюта, — я вчера только черное использовала…
— А давай, — махнул рукой я, — все равно хуже уже не будет…
Утром Анюта продолжила меня долбить мотивацией моего вчерашнего звонка сами понимаете куда… в конце концов я выдавил из себя что-то вроде «Да подстава же это была, развод ментовской… ну или конторский, неужели непонятно? Ты же умная девчонка, должна была врубиться в ситуацию — мы ведь по лезвию бритвы прошли, но вниз не соскользнули, слава те господи, а то там внизу вполне могли оказаться заостренные колья или еще чего похуже». Анюта надолго погрузилась в раздумья, так что даже накраситься забыла, ну да она и ненакрашенная очень неплохо смотрится.
А в политехе у нас на сегодня было назначено расширенное, или, как тогда модно было выражаться, «пленарное» заседание комсомольского актива совместно с руководством института, раз в год вроде такое дело в обязательном порядке проводилось. И я там был обозначен в программе этого, значит, пленарного митинга выступлением на 10 минут, на тему «Совершенствование учебного процесса в разрезе решений 25 съезда КПСС». Тема емкая, все, что угодно под нее повести можно, а 10 минут мне вполне хватит. Но сначала лабы по физике и практика по вышке.
Ну лаба, ну физика — определяли электрическую емкость заряженного конденсатора. Неинтересно. Вышка для меня более любопытна была, там мы неопределенные интегралы разными методами вычисляли. Сдал допуск за пять минут, потом помогал товарищам по подгруппе.
А следом и заседание должно было начинаться, поместили нас для него в серьезную такую аудиторию в 1 корпусе, не Большая физическая конечно, но двести рыл точно влезет. Краем уха прослушал, что там другие говорили, одновременно черкая и перечеркивая в тетрадке основные тезисы своего выступления, а тут и меня объявили. Вышел, поклонился, начал.
— Товарищи, коллеги, друзья! — стартовал я со стандартной запевки. — Все мы плывем в одном большом корабле под названием «Политехнический институт имени А.А.Жданова», и от нас зависит, с какой скоростью, с каким уровнем комфорта и куда мы в нем будем плыть. И куда приплывем в итоге.
Председатель в президиуме (еще один проректор какой-то) немедленно начал приподниматься и сказал угрожающим голосом:
— Вы, товарищ, что имеете ввиду насчет куда мы приплывем?
— Сейчас все объясню, Иннокентий Семеныч, сейчас, — быстренько ответил я, — партия и правительство дало нам огромные возможности по реализации своего потенциала, но в ответ партия и правительство вправе потребовать от нас соответствующей отдачи, причем оптимальной отдачи как по качественным показателям, так и по срокам исполнения (что, съел, сука?). А у нас что получается? Ну со сроками все нормально, ладно, но качество, товарищи, качество страдает сильно. А у нас, если кто-то еще не знает, как раз сейчас идет пятилетка качества.