Империя Раздолья. Огненное сердце
Шрифт:
– Разве так любят? Ну, помог... Меньше пятен на его высокородной чести.
– А ты сама подумай! Что ему стоило попросить нашего венценосного владыку о помощи и спокойно удалиться? Не ушёл ведь, не откупился золотом, хотя мог!
– Ещё руки попросил!
– фыркнула я.
– Был у них с Беорном задушевный разговор... Может, и не руки просил, но разрешения встречаться спрашивал, да увезти тебя со временем к себе. Только старейшина наш заупрямился. Сказал, что без твоего согласия не отдаст. Дал ему время, чтобы у вас всё само разрешилось.
Я покраснела и мысленно вознесла хвалу упрямству старейшины.
– Яирне, я только
– Если наш владыка так здорово лечить умеет, то почему рука так и не слушается?
– Ох, девонька... Я ведь только лекарка. Травы, заговоры да умелые руки - вот моё призвание. Роды принять да рану залечить с благословления Родана. А владыка Теор Коин - маг, да какой! Ты вот у него лучше и спроси. Небось, не последний раз снился!
– И она мягко улыбнулась.
– Спасибо, Яирне. За всё спасибо! Может, я помочь смогу чем-то? По хозяйству или в палисаднике? У вас такие красивые цветы перед домом!
– Может, потом как-нибудь позову. Ты заходи, если помощь нужна или совет.
Я поблагодарила лекарку, и мы попрощались.
На улице был погожий денёк, уже не такой жаркий, но всё ещё тёплый. "Скоро осень", - с грустью подумалось мне. Я шла по дороге в сторону девичьего домика, с озорной улыбкой вспоминая нашу недавнюю ночную прогулку. Людей на улицах было мало: кто в поле работает, кто по хозяйству хлопочет. Какая-то женщина вешала сушиться очаровательные розовые панталоны, по покрою больше похожие на мужские. Я никогда не видела, чтобы бельё можно было вешать с таким благоговением, и невольно хихикнула. Женщина заметила меня и мигом рассвирепела:
– Ну, чего уставилась? Белья никогда не видела?
– Простите меня, но вы с такой любовью их...
Она внезапно успокоилась и тихо заметила:
– Молода ты ещё. Вот когда будет тебе, кому бельё стирать, я на тебя посмотрю!
Я насмешливо улыбнулась и прошла дальше. Обе улочки в общине извилистые, клином врезаются в дорогу к замку. Мне досталась левая, и я шла, созерцая окрестности и откровенно наслаждаясь прогулкой.
Ещё издалека мне приметился чёрный силуэт всадника на лошади. Я залюбовалась грацией и величественностью чёрного жеребца. Его шерсть лоснилась на солнце, поступь выдавала многолетнюю выучку, а лоб рассекала узкая белая стрелка. Красавец холёный, дорогущий и наверняка горячо любимый! Я давно заглядывалась на лошадей, но подолгу в седле не сидела и только училась верховой езде. Когда конь поравнялся со мной, я протянула руку его погладить и тут вдруг вспомнила, что к лошадям обычно прилагается всадник. Посмотрела на знакомые сапоги из дорогой мягкой кожи, но взгляд поднять не решилась. Обладатель сапог сокрушённо заметил, обращаясь к своему коню:
– Вот так, Веарт, тебя хоть погладить хотели, а на меня и взглянуть не желают!
Какие же у него ямочки на щеках, когда он улыбается!
– Добрый день, воевода Стааль, - улыбнулась я в ответ.
– И тебе доброго дня, красавица. Куда путь держишь?
– К девочкам хотела зайти. старейшина разрешил вернуться в девичью.
Веарт заинтересованно ткнулся мордой мне в ладонь - я недавно поела, и мои руки, наверное, пахли чем-то вкусным. воевода смущённо одёрнул упирающегося Веарта.
– Хочешь покататься?
– Эрл Стааль похлопал вороного жеребца по холке. Тот всхрапнул и подозрительно покосился на дополнительную ношу.
– Тебе понравится!
Вздохнув, я всё-таки погладила точёную бархатную шею. Заманчивое предложение! Если я сейчас откажусь прокатиться на этом красавце, никогда себе не прощу! Жан протянул мне руку.
– Только покатать! И никаких грязных намёков!
– Мои намёки будут исключительно чистыми, - он улыбнулся ещё шире.
Я вздохнула, ухватилась за предоставленную конечность, и была втянута на холку Веарта, спереди от всадника. Вынужденные объятия смущали, но без них я бы свалилась. Жан придерживал меня за талию, периодически втягивая назад, но и сам то и дело усаживался ровнее, нервируя хладнокровного Веарта .
– Может, сядешь по-другому?
– не выдержал он наконец.
– Я не смогу перекинуть ногу, подол мешает..., - призналась я.
– А я помогу.
– Лучше не надо!
Ну а что? Помощь разная бывает...
– Как знаешь. Устанешь - скажи, - вздохнул темноволосый эрл.
Мы рысью пересекли Зареченский мост и направились в сторону луговых полей, мимо общинных садов, огородов и пашен, на которых копошились люди. Вскоре пашни сменились леском, и впереди замаячили зелёные бугорки Николь-Холмов. Я никогда сюда не заходила и только слышала про эти холмы, усыпанные в погожий летний день ароматными цветами и земляникой. Основательно устав, я всё-таки решилась сесть нормально.
– Только делай всё плавно, без паники, хорошо?
– попросил Жан.
– Да...
Я подобрала юбку.
Процесс перекидывания ноги, откинувшись спиной на мощный торс воеводы, ощущая спиной через платье жар его напряжённого, как струна, тела, я не забуду ещё долго. После того, как он откинулся назад, увлекая рукой меня за собой, чтобы я смогла совершить это действие, я долго не могла сосредоточиться на дороге и красотах! Но моё волнение, к счастью, было не замечено. Я опустила подбородок, пряча пунцовые щёки за волосами, и стараясь думать о вороном жеребце, на котором так хотела прокатиться...
А любоваться было чем! С высоты породистого тяжеловоза всё казалось красивее и ближе. Можно было коснуться ветки рукой, позволив листьям прошуршать по раскрытой ладони. Я даже видела птичку, заливисто переливающуюся звонкой мелодией. Пахнуло земляникой... За неспешной прогулкой, дурманящими ароматами леса и холмистой поляны я забыла о смущении и о том, что сзади кто-то сидит. Просто пригрелась и откинула голову, глядя в небо, усеянное пушистыми облаками.
Лучики солнца пробивались сквозь шумящую листву и слепили глаза. Я почувствовала на виске лёгкий поцелуй. И вздрогнула, осознав, что уже давно сижу в объятиях воеводы, любуясь окрестностями. Молниеносно попыталась выпрямиться, по инерции летя носом к затылку занервничавшего Веарта, но меня притянули назад, прижимая к себе крепкой, перетянутой кожаным браслетом рукой. Вырываться было бесполезно, но и расслабиться я уже не могла, напряжённо сопя. Над ушком печальным хриплым голосом прозвучало:
– Прости. Так хорошо ехали... Не удержался!
Он ослабил хватку, позволяя мне сесть поудобнее, и взял поводья обеими руками.
– воевода Стааль, не делайте так больше...
Жан помрачнел:
– Так неприятно?
– Просто мы мало знакомы..., - смутилась я.
– Кати, я что, настолько тебе противен, что ты всё время меня отталкиваешь? И ради Родана, с каких пор мы перешли на "вы"? Я что-то пропустил?
Я насупилась:
– Не давите на меня. Пожалуйста! Вы... ты мне не противен. Просто я никогда ни с кем не встречалась!