Империя сосредотачивается
Шрифт:
Рояли и фортепиано у этой конторы конечно были замечательными, это был фактический стандарт в музыкальной индустрии, все великие на них играли. Ну и стоили они конечно безумные деньги, но те, кто в теме, выкладывали их не глядя, ибо окупалось. А мне значит достался хоть и не топовый экземпляр, и цветом не белый, но вполне достойный — открыл крышку, так, все на месте, черные и белые клавиши вперемешку, в этой забегаловке нет расовой сегрегации, пробежался пальчиками туда-сюда в гамме, звук достойный, ну чо, Анюта, урежем Сергей Сергеича Прокофьева что ли? И мы урезали — опять же вчера вечером, предвидя сегодняшнее развитие событий, я проиграл ей на баянчике основные мотивы и дал выучить накиданные мною на коленке слова, ну
Сколько звезд там горит в небесах,
Сколько жить тебе осталось на свете в часах,
И кто и когда тебе поставит мат и шах,
И где у тебя вдруг откажут тормоза,
Ты не знаешь, ты не знаешь, ты не знаешь, ты не знаешь, не-е-т.
И если ты молод,
И если ты не слеп,
Бери в руки молот,
Бери в руки серп,
И куй свое счастье, свое счастье, свое счастье-е-е…
Анюта конечно это далеко не Робби Уильямс… даже и не близко… но вытянула высокие ноты и на том спасибо. А дальше у нас было «Улетай на крыльях ветра» Александр Порфирьевича Бородина — здесь-то в смысле слов ничего переделывать не надо было, но мелодию я аранжировал конкретно, в 21 веке группа «Калевала» что-то такое сделала… Аня и тут не подкачала, вообще не ожидал от нее такого вхождения в образ. Так, что там у нас осталось? Петр Ильич со своими маленькими лебедями — самый узнаваемый бренд русской музыки в мире на мой взгляд, это через 13 лет он превратится в символ ГКЧП, а пока не превратился, мы его вот как озвучим (не-не, никаких пап, которые в Африке живут и бананы жрут):
И даже если сорок лет
Ни солнца нет, ни света нет
Совсем ни зги, совсем ни зги.
Ты бодрость духа не теряй,
И дурака ты не валяй,
Включай мозги, включай мозги.
Сизов совсем развеселился под этот мотив, потом спросил, все ли это. Нет, ответил я, есть еще русский композитор Хачатурян со своим вальсом к драме Маскарад, но он без слов и для него синтезатор бы по уму нужен, а не рояль, пусть даже он и Стейнвей. Ладно, сказал Сизов, верю, что тоже неплохо получилось. Ну и какой же будет ваш ответ, дорогой Николай Трофимыч? Мне надо подумать… оставляй свои бумажки… и ноты тоже, пригодятся… хорошо, я все понял, послезавтра озвучу свое решение… ну пока-пока…
— Да, а машину не одолжите, а ты мы на награждение опоздаем? — спохватился я.
Пришлось еще пояснять про награды, но Сизов, надо отдать ему должное, вник в суть довольно быстро и тут же по телефону все уладил и распорядился:
— Черная Волга 3122, у выхода стоять будет, ну удачи вам, ребята.
И ровно за час до начала мы с Анютой уже стоит у Троицких ворот, выдыхая морозные клубы дыма, похоже, что под вечер зима вспомнила, какой ей надо быть в России. Солдатик вэвэшник на входе был тот же самый, что и в прошлый раз, меня он узнал, а на новую Анюту долго таращился и прямо видно было вопрос, который висел у него на губах, но задать его он так и не решился, ну и его проблемы. Нас довольно быстро провели по знакомому маршруту мимо Кремлевского Дворца съездов в Кремлевский же, но другой дворец, раздели и послали на очередной инструктаж, вот в эту дверь пожалуйста.
Инструктаж вел человек, очень похожий на утреннего седого товарища, и даже костюм у него почти такой же был, а говорят, что Армани двух одинаковых вещей не делают… ой, врут. Все было коротко и по делу — сидеть по стойке смирно, ждать оглашения своего имени, выходить к столу четко, руку сильно Подгорному не жать, он этого не любит, благодарственная речь не более одной минуты, лучше еще меньше. Если что-то пойдет не так, специальные люди, они в каждом ряду с краю сидеть будут и возле стола еще парочка, вас поправят…
Прошли, чо… гримеров там штук пять было, так что справились быстро… кроме нас с Анютой в группе награждаемых не было ну ни одного знакомого лица, даже Владиленыча — спросил у седого товарища, где он, тот ответил, не волнуйся, когда надо будет, присоединится.
Ну сказано не волноваться, значит не будем, хотя Анюту походу била достаточно крупная дрожь… знаю, дорогая, проходил через это, и не раз — подыши поглубже, подумай о чем-нибудь отвлеченном… ну что мы там из мебели в гостиную наконец купим, да как расставим, оно и пройдет… что, не помогает?… ну тогда разозлись на что-нибудь… ну на меня хотя бы… не за что?… ну тогда я уже не знаю что придумать… о, в зал зовут.
Прошли в уже знакомый мне Георгиевский зал, был на сей раз он не пустой, а с рядами стульев, примерно до середины, я прикинул, на сколько это народу — ну где-то 200 человек влезет. Нас усадили на седьмой от начала ряд, почти с самого края, справа от меня был только специально обученный товарищ из органов в черном-пречерном костюмчике, лицо у него при этом было абсолютно непроницаемое… очки ему еще черные, был бы вылитый Томми Ли Джонс из фильма «Люди в черном», но без очков он скорее напоминал сантехника Афоню, вырядившегося зачем-то в выходную форму одежды… медсестра Катя например наконец затащила его в загс.
А слева от нас с Анютой сидел достаточно пожилой товарищ с неуловимым налетом иностранщины на всей своей фигуре… вот не спрашивайте, почему я так решил, не знаю… свободная поза, гордый взгляд, дымчатые очки, наши люди так не умеют, а надо бы. Ладно, сидим, ждем начала. А тем временем Анюта толкнула меня в бок и поведала на ухо о льготах и преимуществах для Героев СССР — пожизненная выплата 20 рублей в месяц, преимущественное право на получение автомобиля и квартиры (ну это для нас не актуально, со вздохом ответил я) и самое главное — бесплатный проезд в общественном транспорте плюс 50 % скидка на поезда и самолеты (ну это может и пригодится). А если вторую звезду получишь, тебе бюст на родине соорудят, где уж ты там родился-то? Вот-вот, на Волыни твоей и соорудят. Это успокаивает, ответил я, а за твою Дружбу народов есть чего-то полезное? Увы, за нее ничего полезного не предусматривалось…
Через положенные по регламенту пять минут за столом президиума появились все необходимые для процедуры награждения лица, а именно Председатель Президиума Верховного Совета СССР (угу, всё с заглавных букв) Подгорный Николай Викторович или, как модно будет говорить в 21 веке, Пидгорний Мыкола Викторович, Секретарь того же самого дела Георгадзе Михаил Порфирьевич (в 21 веке ), а также прочие официальные лица, награды вкатил на маленьком столике на колесиках специально приспособленный для этого человек. Съемочная группа конечно присутствовала с самого начала — одна камера сбоку-справа располагалась, другая прямо по центру, в проходе между рядами, не запнуться бы о провода, когда выходить буду, подумал я.
Ну тут пошло и поехало… Мыкола Пидгорний брал из стопочки очередной указ о награждении, громко и четко зачитывал его, не в пример Леонид Ильичу дикция у него была поставлена на отлично, потом награжденный шел к президиуму, запинаясь о телевизионные провода, потом ему прикалывали на грудь положенное, если можно было, а если нет, то в коробочке отдавали, потом речь была, потом следующий цикл. Шли поначалу все какие-то механизаторы да мелиораторы, да ударники-фрезеровщики, потом двух директоров наградили и трех ученых, ну и артистов еще парочку, Шульженко и Утесов почему-то под раздачу именно в этот день попали. А до меня дело все никак не доходило, я аж взволновался и взопрел. А иностранный товарищ слева сидел себе тихо и безмятежно, даже завидно стало.