Империя страха

Бардин Юлиан Андреевич

— Понимай как хочешь, — бросил через плечо мгновенно поправившийся «инвалид» и, плотнее прижав к себе Ольгу, весело догово­рил: — Я всегда знал, что деньги способны тво­рить чудеса, просто не представлял, до какой степени.

Девушка же, отстранившись от мужа, проси­тельно произнесла:

— Не обижайтесь, ребята, просто мы хотели вас разыграть и преподнести двойной сюрприз.

— Считайте, что у вас это получилось, — пробурчал каскадер, вмиг становясь обычным, угрюмым и нисколько не сентиментальным Ива­нычем.

Покосившись

в сторону застывших прияте­лей, Гвоздик весело вскрикнул:

— Да мусор все эти деньги; главное, что у меня есть настоящие кореша! — С этими слова­ми он бросился в объятия друзей, обхватив ху­дыми ручонками их могучие плечи.

Глава 19

Маша медленно вышагивала по мокрому тротуару, стараясь обходить наиболее крупные лужи. Она почти не смотрела по сторонам, по­грузившись в глубокое раздумье.

Бирюзового цвета коротенькая куртка, по­хожая на легкомысленный балахон, выгодно подчеркивала стройность ее затянутых в нейло­новые колготки длинных ног и оттеняла белизну роскошных волос.

Было уже темно, поэтому она не узнала шаг­нувшего навстречу ей массивного человека, вне­запно появившегося из-за угла дома. Девушка напряглась, привычным движением расстегнув металлический замочек миниатюрной сумочки, и дотронулась тонкими пальчиками до ребри­стой рукоятки автоматического пистолета.

Но мужчина, стараясь выглядеть как можно безобиднее, отступил на шаг, как будто хотел дать возможность блондинке спокойно пройти.

На какой-то миг их глаза встретились, и слу­чайный прохожий широко улыбнулся, обнажая два ряда ровных белоснежных зубов.

— Здравствуйте, Маша, — дружелюбно про­изнес он, протягивая руку для пожатия.

Девушка машинально подала ладонь и ощу­тила неприятное, едва уловимое покалывание. Правда, оно тотчас исчезло, так что Маша не придала этому особого значения.

А мужчина, видя, что Маша его не узнает, все в том же радостно-миролюбивом тоне про­должил:

— Вы, наверное, меня забыли? Я Паша Ани­кеев, вы ко мне приезжали с Антоном Лямзиным, а потом жили на моей даче. — Выдержав короткую паузу, он спросил: — Ну, вспомнили?

Естественно, она его вспомнила, но эти вос­поминания отнюдь не были для нее такими же приятными, как для этого тучного субъекта с начальственным голосом и боответствующими повадками, присущими сильным мира сего.

Окинув холодным, ничего не выражающим взглядом крепкую фигуру Аникеева, Маша уве­ренно, с ледяным спокойствием в голосе ска­зала:

— Нет, простите, я вас не помню. Да и не знаю я никакого Лямзина. Позвольте... — Она слегка оттолкнула мужчину плечом, невольно заставляя его посторониться»

Паша скорчил обиженно-растерянную гри­масу и пробормотал:

— Извините, возможно, я обознался, — ото­шел, уступая ей дорогу.

А девушка, даже не обернувшись в сторону неподвижно застывшего мужчины, грациозной походкой скрылась в ближайшем подъезде мно­гоэтажного дома.

Лифт стоял внизу, и она вошла в распахнув­шиеся двери, нажав Кнопку седьмого этажа. Автоматические створки плавно закрылись, и кабина двинулась вверх, вызвав у нее легкое го­ловокружение.

Она сперва не придала этому никакого зна­чения, но вдруг почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног — перед глазами поплыли розо­вые круги, и Маша потеряла сознание...

Спустя несколько минут веселая компания, состоящая из долговязых парней и прыщавых, беспрестанно хохотавших девиц, вызвала лифт.

Кабина послушно опустилась вниз, распахну­лись двери, но никто не спешил войти внутрь.

Как по команде смолкли многозначитель­ные смешки; взору подростков предстала не­приглядная картина: свернувшись калачиком на грязном, заплеванном полу, в лифте лежала об­ворожительная красотка, чьи пальцы судорожно сжались на рукоятке пистолета. Красивое лицо блондинки недобро улыбалось, а в глазах засты­ла непередаваемая боль, животный ужас и фа­тальное отчаяние.

Не нужно было иметь медицинский диплом, чтобы понять — девушка безвозвратно мертва.

* * *

Аникеев проводил удаляющуюся стройную фигуру красотки плотоядным взглядом, и его губы скривились в саркастической усмешке.

Подождав до тех пор, пока девушка не скры­лась в подъезде, Паша неторопливой походкой направился к ближайшему таксофону и вошел в тесную кабинку. Сняв трубку, он набрал номер и лишь потом опустил пластиковый жетон.

Какое-то время в динамике раздавались протяжные гудки, затем послышался хриплова­тый мужской голос, который негромко спросил:

— Кто говорит?

— Это я, — отчетливо произнес звонивший, будучи уверенным, что дополнительных пред­ставлений не потребуется.

— Слушаю, — жестко произнес его не­многословный собеседник.

Плотнее прижав трубку к уху, Аникеев заго­ворил, но его слова не походили на обычную светскую беседу, скорее это был профессио­нальный рапорт военного человека:

— Насчет полковника и его агентессы може­те не волноваться — все чисто. Таким образом, все участники операции нейтрализованы...

— А небезызвестная троица? — кратко по­интересовался динамик.

— У них ничего нет, а потом — они абсо­лютно безопасны. Им, конечно, удалось полу­чить компромат, но он относился к полковни­ку, — Аникеев довольно улыбнулся, — моя роль в этом деле для них является совершенной за­гадкой. Таким образом, на вас никто не сможет выйти. Последнее звено в цепочке оборвано.

Трубка какое-то время молчала, как будто на том конце провода пытались что-то всесто­ронне обдумать. Наконец все тот же голос про­изнес: