Империя страха

Бардин Юлиан Андреевич

Но, по-видимому, к своим обещаниям вы относитесь довольно лег­комысленно.

Только сейчас Родион Семенович догадал­ся, кто перед ним. Он неоднократно разговари­вал с этим человеком по телефону — после того первого случая, когда незнакомец позвонил ему по правительственной «вертушке», — но ни разу не видел его в лицо. Теперь такая возможность представилась, но странно, что он, полковник, не испытывает на этот счет абсолютно никаких эмоций, кроме дикого, всепожирающего, жи­вотного страха.

– — Я-я-я... Я все устрою, — заплетающимся языком попытался

произнести Кудряшов и, к своему огромному сожалению, понял, что вмес­то слов из горла вылетает лишь нечленораздель­ное бормотание.

Хрипловато откашлявшись, он сделал вто­рую попытку:

— Я все устрою. Дайте мне только время, — более уверенно заговорил полковник, — люди работают в Успенском и, возможно, очень скоро добьются желаемых результатов...

— Перестаньте, полковник, — раздраженно перебил его уверенный бас, — ваши обещания у меня уже вот где, — он сопроводил прозвучав­шую фразу красноречивым жестом, поднеся ребро ладони к горлу, и продолжил: — В последний раз, когда мы с вами беседовали, вы кля­твенно уверяли меня, что вам нужно не больше десяти дней, чтобы все уладить. Заметьте, что я не вырывал из вас обещания калеными щипца­ми, а лишь попросил аккуратно прибрать за собой. На сегодняшний день я не вижу результа­тов вашей бурной деятельности, и меня это не­сколько смущает, хотя мне пришлось выждать лишних пять суток.

Собеседник был предельно вежлив и обхо­дителен, что только больше пугало полковника, потому что он знал наверняка: ничего хорошего такая вежливость ему не принесет.

Между тем сидящий в кресле человек, не меняя позы и выражения лица, продолжал:

— По моим сведениям, все главные герои произошедших событий живут спокойно и ни о чем особенно не беспокоятся. — Затушив оку­рок о каблук собственного ботинка, незнакомец закончил: — Поразмыслив какое-то время, я пришел к выводу, что на вас здорово надавили. Причем надавили грамотно и именно кто-то из главных действующих лиц. Я прав?

Густые брови взлетели к гладкому лбу, изо­бразив подобие крутого ската черепичной кры­ши. Он терпеливо ждал ответ на поставленный вопрос, уставившись в упор на полковника.

Кудряшову пришлось сильно поднапрячь мозги, чтобы найти хоть какое-нибудь мало-мальски приемлемое оправдание. Наконец он произнес:

— Нет, просто я думал, что нужно дать вре­мя, чтобы все успокоилось, и лишь только после этого всех убрать.

— А вы стратег, — выдавил из себя гость и на этот раз действительно улыбнулся.

Родион Семенович был готов провести ночь в объятиях самого страшного монстра, только бы не смотреть сейчас на эту ироничную ухмыл­ку, от которой веяло замогильной прохладой.

Все же он нашел в себе силы сказать:

— Если вы считаете, что настало время фор­сировать события, то я так и сделаю...

— Поздно, — неделикатно перебил хозяина квартиры неизвестный и повторил: — Слишком поздно. Мне придется самому заняться этой проблемой. Насколько я понимаю, вас на чем-то очень здорово подловили, и вы просто были вынуждены бездействовать. В этом случае есть два варианта...

Тучный господин выразительно посмотрел на своего обескураженного собеседника и при­нялся перечислять:

— Во-первых, можно уничтожить компро­метирующий вас материал, чтобы потом разо­браться с теми, кто этот материал собрал. Но здесь есть одно маленькое «но»: я не знаю, како­го рода этот компромат. Может быть, будет го­раздо разумнее вообще их не трогать, но главное в другом — где их искать?

Полковник почувствовал себя застигнутым на месте преступления воришкой и зябко по­ежился, ощущая, как вспотела спина под легкой майкой.

А гость между тем продолжал:

— Во-вторых, зачем утруждать себя напрас­ными поисками, если все можно свести к обыч­ной школьной формуле: «когда непонятна зада­ча, попробуй упростить ее условия до примити­ва». Так вот, мне будет легче избавиться от вас, многоуважаемый господин Кудряшов, — впе­рвые за все время общения этот тип назвал полковника по фамилии, — чем искать «черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет».

Родион Семенович понял, что близок к сво­ему последнему вздоху — о том, чтобы сопро­тивляться, он даже не подумал. Вместо этого хо­зяин квартиры взмолился плаксивым, тонень­ким голоском:

— Дайте мне последний шанс, и я все сде­лаю... Вот увидите... Только один шанс, ма-а-аленькую возможность, и я тут же исправлю по­ложение...

— Слишком поздно, — в очередной раз по­вторил гость и добавил: — Одну смерть всегда легче замаскировать, чем три, четыре, пять или даже две. Вас найдут ваши родственники, когда вернутся из деревни. Они, кажется, завтра воз­вращаются, не так ли?

Чисто машинально Кудряшов качнул голо­вой и только сейчас сообразил, что этим жестом он соглашается с неизбежностью собственной грядущей смерти, как бы утверждая приговор самому себе.

А тучный субъект почти сочувственно про­изнес:

— Вы не расстраивайтесь, мне и самому бу­дет не хватать вас, — он скорбно посмотрел на полковника, - но я не в силах изменить хоть что-то. Могу лишь добавить, что вы умрете бы­стро, не мучаясь, а вскрытие подтвердит смерть от сердечной недостаточности.

С этими словами гость неожиданно поднял­ся и направился к выходу, даже не взглянув на Кудряшова.

Когда за ушедшим захлопнулась входная дверь, Родиону Семеновичу показалось, что он

видел дурной сон и сейчас вот-вот должен про­снуться.

Не слыша больше никаких посторонних зву­ков, полковник устало рухнул на кровать, ре­шив, что кошмар сейчас улетучится и все вста­нет на свои места.

Лежа на мягких подушках, он не заметил ма­ленькую пластиковую ампулу, мирно покоив­шуюся в кресле, с которого только что встал его странный гость.

Если бы полковник видел эту ампулу, то за­метил бы, как она начинает растворяться, бы­стро уменьшаясь в размерах. И уже через какое-то мгновение к белому потолку взмыла тонкая струйка полупрозрачного газа, похожая на сла­бенький сигаретный дымок...