Империя желания
Шрифт:
С тех пор, как папа впал в кому, я чувствовала себя беспомощной, как будто ничего не могу сделать, что является одной из причин, почему я позволяю темным мыслям о том, что он бросил меня, гноиться во мне.
Но теперь я могу.
Теперь я могу искать правду. Если есть кто-то, кто навредил отцу, я уничтожу его.
Я машу Крису, когда звук его байка наполняет окрестности. Они определенно ненавидят его — и, вероятно, меня за то, что я привела его сюда.
Я бегу к лестнице, чтобы добраться до кабинета отца и
Мои ноги перестают работать, когда зловещий голос наполняет воздух.
— Что я сказал о поездке на этом гребаном байке, Гвинет?
Глава 21
Гвинет
Мой позвоночник покалывает и подпрыгивает, и я чуть не падаю от шока, услышав его голос.
Я не только прижимаюсь к стене, но и все мое тело оживает. От моих прерывистых вдохов до сгибания пальцев ног в белых кроссовках и вплоть до моей вздымающейся груди. Мои соски сжимаются, как и моя киска.
Это просто голос, черт возьми, голос среди миллиардов других; однако это не просто голос. Это его голос. Человека, в которого я не должна влюбляться, потому что это форма зависимости.
Это не здорово.
И папа убьет его, когда узнает об этом.
Но все эти мысли размываются на заднем плане, все это не имеет значения, потому что то, что я чувствую, здорово в моем сознании, а папы здесь нет. Он все еще не хочет просыпаться, поэтому я подумаю обо всем остальном, когда он очнется.
Прямо сейчас есть только голос Нейта и я, и его суровый голос, в котором я могу распознать гнев. В нем есть легкая вибрация, поэтому, хоть он и звучит спокойно, я знаю, что это не так. Ах да, проклятия. Он делает это только тогда, когда злится или возбужден. Я не думаю, что на данный момент последнее.
Во всяком случае, голос Нейта, вероятно, должен быть в списке, чтобы я могла снизить чувствительность и не терять свое самообладание всякий раз, когда его слышу. Потому что, хотя он и не выглядит в хорошем настроении, все, о чем я могу думать — это грязные слова, которые он шептал, рычал и приказывал этим голосом.
— Ответь мне, — настаивает он, все еще злой, все еще на грани чего-то.
Я смотрю на него снизу вверх и думаю, что лицо Нейта тоже должно быть в списке. Тело Нейта, а точнее его присутствие. Потому что это превращает меня в кучку гиперактивных нервов. Это настоящий вор, который крадет мое дыхание и рассудок.
Но я не могу перестать пялиться на него, на его широкий силуэт, залитый поздним полуденным солнцем, и на его великолепные волосы, которые настолько идеальны, что я хочу провести по ним пальцами и немного испортить, может быть, испортила его. Хотя нет, потому что он идеален, и я это ненавижу.
Я ненавижу зависимость.
— Крис и я просто встретились, — я не могу рассказать ему о полиции, потому что он позаботится о том, чтобы я ничего не нашла.
А это зависимость, правда? Оставить все в его руках и позволить ему со всем справиться. И поскольку я ненавижу эту мысль, я изменю ее. К черту это слово. К черту зависимость. Я больше не буду от него зависеть. С этого момента я обо всем позабочусь сама, чтобы никто не смог повторить это слово снова.
Я добавляю зависимость к дурацкому списку, который продолжает расти.
— Ты встречалась с Кристофом, — медленно и угрожающе повторяет он, и мои пальцы дрожат. Они так сильно трясутся, что думаю, он видит эффект, который оказывает на меня. Он видит, как сильно меня пугает. Но я не скрываю этого, потому что его глаза светятся темным цветом, от которого у меня перехватывает дыхание.
Его реакция на мою дрожь неправильна. Моя реакция на него еще более неправильная.
Мы ошибаемся.
— Ага. Мы встретились.
— Где?
— Где-то.
— Где-то — это не гребаный ответ, Гвинет. Где вы встретились?
— В… э… парке, — это такое глупое и обыденное место, но я не умею лгать, и это то, что пришло в голову в первую очередь. Мне следовало сказать ему дома или еще что-нибудь, чтобы оценить реакцию Нейта.
Но мне это не нужно, потому что он сейчас приближается ко мне, фактически преследует, с сжатой челюстью и широкими плечами, прорезающими горизонт, по крайней мере, для меня.
— Ты ехала с Кристофом в парк на его байке, верно?
— Ага.
— И что ты сделала?
— Кое-что
— Что именно?
— Разговаривали и… — я замолкаю, потому что он прямо передо мной, и я опьянена его запахом и мужским теплом, исходящим из его груди.
— И что?
Я вздрагиваю, и моя голова ударяется о стену, но это не имеет значения. Я теряю чувство боли и реальности, когда он такой большой передо мной. Из-за его огромных размеров я чувствую себя такой маленькой, и сжимаю бедра, потому что уверена, что он чувствует мое возбуждение, реакцию, которую я испытываю, потому что разница в размерах меня заводит.
— Продолжай. Что еще он сделал? Он прикоснулся к тебе?
— Ч-что?
— Он притронулся рукой к этому лицу? — он трогает меня за щеку, его кожа горячая. Или, может быть, моя, потому что я на грани возгорания.
— Нет.
Он проводит ладонью вниз к моему горлу, к точке пульса, которая вот-вот лопнет и выльется мое сердце.
— Как насчет здесь? Этот ублюдок тронул тебя здесь?
— Нет…
Рука, которая только что касалась моего лица, теперь сжимает мое горло. Крепко. Не настолько плотно, чтобы перекрыть мне кислород, но достаточно плотно, чтобы все мое внимание было сосредоточено на нем и на нервных окончаниях моей челюсти, где его большой палец касается ее.