Империя. Фаворитка
Шрифт:
И тут всегда уступчивая Бетси огрызнулась.
– Ваша матушка сказала, что я с вами еду в Леканию и если понравлюсь сегодня брату герцога, то он сделает меня своей женой. Там на происхождение женщин никто не смотрит! – и задрала гордо нос.
Госпожа ясно дала понять Бетси, что это её единственный шанс устроить свою жизнь. И не слишком умная простолюдинка рано показала своё истинное личико, осмелившись огрызаться с невестой герцога. Но Изабелла сразу же приструнила безмозглую распутницу:
– Не забывайся, Бетси! Я твоя госпожа и ты будешь мне прислуживать! А если разочарует меня, то отправлю тебя обратно в Кормак-холл! Будешь рожать
Дочь Миры выскочила из покоев, но осадок от разговора с ней всё же остался. Как и мысли, что вон там… всего в нескольких шагах по коридору за массивными дверями рыжеволосый горец обнимает пустышку Бетси. Ну, почему Изабелла не простая девка? И даже уже не дочка пограничного барона! Почему она должна была выйти замуж за мужчину, которого никогда не видела? Рожать ему сыновей. Вот какое скудное счастье ждёт баронету в будущем. Жена чужака и мать оравы детишек, каждый из которых будет претендентом на трон Акелонии. Наследнице древней крови королей остаётся только жить в борьбе со своими желаниями. Вечная заложница долга перед своим родом. Ни капли счастья… Даже эта Бетси и то была счастливее Изабеллы. Сидя в опустевших покоях и смотря на самое печальное отражение в зеркале, баронета чёрной завистью завидовала свободе простолюдинам. И в минуты своей печали, она вспомнила, что не одна такая несчастная сегодня ночью. Её брат тоже остался один.
Будучи маленькой девочкой Иза часто прибегала к брату посреди ночи. То её пугали тени, то скрип ставней на сквозняке, то гром с молнией, то тишина… Она босиком на цыпочках бежала к нему. Крис нежно прижимал к себе младшею сестричку и, согреваясь теплом друг друга, они сладко засыпали. Но однажды Изабелла пришла к брату, а там была уже Бетси. Кристофер повзрослел, а Иза ещё долго не могла смириться с этой метаморфозой в теле любимого брата. Именно детские воспоминания о тех наполненных нежностью ночах, заставили баронету тихонечко прокрасться к его покоям. Она занесла руку, чтобы постучать, но дверь открылась сама. Он ждал Бетси. Плутовка не пришла, бросившись с радостью выполнять приказ баронессы.
– Иза, – лёжа на кровати, удивлённо произнёс Крис и закрыл книгу, которую всего мгновение назад читал.
– Мама отправила Бетси к нему, – подходя к ложу, сообщила брату Изабелла.
– Ты оказалась права, сестричка, – уголки его губ ели дёрнулись, изображая досадную улыбку. – Она всего лишь девка.
Присев на край постели, невеста герцога спросила:
– Можно побыть у тебя?
– Конечно, Иза.
И брат раскрыл свои объятья для сестры. Изабелла, не задумываясь, бросилась в них и, прижавшись к нему всем своим телом, закрыла глаза.
– Только ненадолго, Иза. Мы уже не дети, чтобы спать в одной постели, – прошептал Крис, укрывая её одеялом.
Но, согревшись теплом друг друга, они уснули. В тот момент им было всё равно, что подумают родители или тот, кто приехал за Изой. Они просто хотели ощутить ту нежность, как в детстве, когда засыпала в объятьях друг друга. Они ничего предосудительного не делали. Их не в чём было винить. Ни одно табу, как брат и сестра, они не нарушили, но утром не лучи восходящего солнца их разбудили, а ворчание Миры.
– О Великий Клирк, вы что натворили?! Брат и сестра в одной постели! А ну-ка просыпайтесь, грешники! Если об этом узнает ваш жених, леди Изабелла, то свадьбы не будет! А ваша матушка?! Что с ней будет?!
Услышав о матушке, Иза подскочила с постели.
– Заткнись, Мира! Ничего не было! – рявкнула баронета на взбесившую её служанку и растерянно посмотрела на брата.
Крис не спеша поднялся с постели. Подошёл к осмелевшей челяди и заглянул в её моргающие заплывшие жиром глазенки.
– Но тебе лучше молчать, если хочешь дожить до следующего утра. Ничего не было, – еле слышно он процедил сквозь зубы угрозу. – А теперь оставь нас.
Мамина служанка заметно побледнела и попятилась к дверям. А у сестры по спине пробежали мурашки. Голос брат и её немного напугал. Но ведь если подумать: ничего же не было. Они просто уснули в объятьях друг друга. Разве это преступление? Только почему-то увидевшая их Мира сразу завопила об нарушениях законов Клирка.
– А если она всё-таки расскажет? – встревожено задала она вопрос брату.
Тот пожал плечами и, обернувшись, посмотрел с улыбкой на любимую сестричку.
– О чём? О том, что видела как ты спала на груди брата? И что?
– Но ты угрожал ей. А это только убедит Миру в правдивости её выводов, – не унималась она.
– «Оправдывается лишь тот, кто виноват!», – Крис процитировал философа Тация Бреготского, и, взяв его книгу со столика, подал сестре. – Пусть думает, что хочет. Главное, что наша совесть чиста, Иза.
На маленьком томике позолоченными буквами отблескивало название одного из самых лучших трудов Тация: «Как победить своего врага». Так вот что читал вчера её брат. Он решил победить Огненного Арна. Изабелла брызнула смехом и тут же забыла о вездесущей Мире. И, правда, пусть думает, что хочет! У невесты герцога не было причин бояться её слов.
Погода испортилась. Ещё вчера было солнце, а сегодня моросящий дождь и вязкая грязь под ногами. Сундук с вещами баронеты уже прикрепили верёвками к деревянной карете. Мира в сторонке отчитывала непутёвую дочь. Бетси проспала и ей пришлось выполнять обязанности дочери.
Оно и немудрено! Огненный Арн был уж слишком огромным для миниатюрной Бетси. Замучил девушку, а сам вон бодренько вскочил на коня. На коня и на невесту брата посматривает! Его рыцари натягивали поводья, стараясь удержать рвущихся вперёд лошадей, тоже с интересом косились на свою будущую герцогиню. А та стояла по щиколотку в грязи, бегая растерянным взглядом по крестьянам, пришедшим проводить господскую дочь.
Кто-то плакал. А кто-то осмелился подойти и пожелать счастья. Но большинство из собравшихся во дворе жалели свою юную госпожу. Для них она уезжала в страну, где живут жестокие варвары, не знающие законов Клирка и поклоняющиеся древним демонам Четырёх Стихий. Толпа шипела меж собой: «Баронесса отдала родную дочь монстру», «Провожаем, как на заклание ягнёнка», «Храни её Великий Клирк», «Пусть Великая Матерь защитит её». Они прощались с Изабеллой, словно хоронили.