Имперские войны: Цена Империи. Легион против Империи
Шрифт:
Волки возвращались в логово. С брюхом набитым так, что оно просто волочилось по земле. Волки предвкушали встречу с родичами. Предвкушали, как они будут хвастаться своими победами. Как родные будут восхищаться и завидовать… Вот она, главная ценность варвара! Слава и возможность сполна насладиться ею.
Но потом, когда подвиги потускнеют, а брюхо опустеет, волки обязательно вернутся в места счастливой охоты.
… Эта особенность варварской натуры была хорошо известна Геннадию Черепанову. Но он не смог изменить эту натуру за те годы, проведенные германцами в империи. И уж точно она не изменится у них на родине.
И еще: Геннадий очень хорошо понимал – не империя принадлежит императору, а император – империи…
Нет, он сделал правильный выбор. Но – к чему теперь стремиться? К спокойной старости?
Геннадию не хотелось думать о будущем. Он будет решать задачи по мере их возникновения.
Пока его задача – довести флот до Херсонеса. Вот этим и следует заняться.
Часть четвертая
Врата Горизонта
«PORTA ITINERI LONGISSIMA» [197]
197
Самый длинный шаг пути – во врата. Это мой вариант перевода. Обычно этот афоризм (для пути самое длинное – ворота) переводится как «труден лишь первый шаг», однако думаю, что римский ученый-энциклопедист Марк Теренций Варрон, автор данного афоризма, не стал бы возражать против моей интерпретации.
Они возвращались туда, откуда пришли. Вернее туда, куда занесла их неведомая причуда Времени, выдернув космический корабль «Союз ТМ-М-4» из прогрессивного двадцатого века и зашвырнув в романтический, вернее, романский, третий.
Туда, где тихо лежал в болотине спускаемый модуль и гордо стоял бревенчатый частокол бурга, в котором обитали здешнее семейство Алексея Коршунова и родственники большей части готского войска, следовавшего за своим удачливым риксом.
Черное море преодолели удачно. Черепанов на практике продемонстрировал разницу между космонавтом-исследователем и летчиком-космонавтом. Вывел эскадру к Херсонесу, не промахнувшись ни на милю.
В Херсонесе их приняли любезно. И местные (в войске Коршунова здешних было немало), и римляне в лице префекта местного гарнизона, немедленно выразившего готовность принять в свое подразделение всех желающих с сохранением оклада и выслуги лет. Броненосные всадники Первого Германского произвели на префекта неизгладимое впечатление.
Желающие нашлись. Одиннадцать легионеров из местных. Им была выделена доля награбл… извините, добытого, но доспехи и лошадок Коршунов изъял. Это была не личная, а общественная собственность. Это – за денежки.
Лишь двоим хватило бабла выкупить дорогостоящую броню. Алексей понимал, что в местных условиях изготовить такую качественную броню вряд ли удастся, а следовательно каждый латный комплект – уникален. Отказать своим воинам он не мог (не по понятиям), но цену заломил такую, что изумился даже скуповатый Трогус.
Трогусу, кстати, тоже пришлось раскошелиться. Виртуально. Он оставался здесь, в Херсонесе – организовывать торговый дом «Трогус сотоварищи». «Сотоварищи» – это Черепанов с Коршуновым. В качестве паевого взноса было зачислено поместье Коршунова.
В Херсонесе провели одиннадцать дней. И оставили тут в общей сложности почти триста человек. Еще столько же, забрав свою долю драгметаллов, отправилось по домам более отдаленным.
В итоге от Первого Германского легиона осталось неполных две тысячи копий, главным образом – готы-гревтунги.
Наконец все определились и распределились. Засим последовал прощальный банкет. Трехдневный. В римской бане херсонесского гарнизона. Так сказать, прощание с цивилизацией.
Было весело.
Глава первая
Приднепровье. Варвары
Готское войско, некогда бывшее частью Первого Германского легиона, двигалось традиционной походной колонной. То есть – контуберниями. В шеренгу по восемь. Если дорога позволяла. Еще в Херсонесе Коршунов с Черепановым провели реорганизацию. Теперь в их армии было две когорты, разделенные по римскому обычаю (уже привычному) на сотни. В первую когорту вошли бывшие катафрактарии. Во вторую – в основном «спецназовцы», которых тоже «произвели» в латную кавалерию. Коней и доспехов хватило на всех. Двигались так. Одна когорта – впереди. Затем – обоз с добычей и амуницией. Замыкала другая когорта. Чтобы глотать пыль в одинаковом объеме, когорты ежедневно менялись местами. Время от времени устраивали дневки. Тренировались, охотились… А куда торопиться? Не на войне. Пока.
Не на войне, однако охранение – по боевому распорядку. На ночь – правильный римский лагерь: благо, древесины вокруг – завались. А то мало ли… Найдется какой-нибудь вутья-безумец, возжелавший стяжать славу, напав на могучих пришельцев?
Впереди, на день пути (дальше разъезды не посылались) не обнаруживалось ни одного человека. Опустевшие села и такие же пустые городища. После прохождения Коршуновского войска чужое имущество оставалось в неприкосновенности. Разве что кое-какие припасы прихватизировали, а так… Ну кто покусится на глиняные горшки, когда седельные сумы лопаются от драгметаллов?
Отсутствию населения никто не удивлялся. Да, укрывался народишко. А как еще себя вести, если узнаешь о приближении непонятно чьей армии. Готы подшучивали над герулами Скулди (когда пошли через герульские земли), мол, разбежались соплеменники со страху…
Шутки кончились, когда в одном из оставленных сел обнаружили чисто гревтунгские «домашние заготовки». Агилмунд распорядился: проверить недвижимость на племенную принадлежность. Вывод был однозначен. Готское село.
Герулы напряглись. Ежели готы побили их родичей (земля-то, вроде, герульская) выходит, вокруг уже не боевые друзья, а кровные враги?
Пришлось Коршунову с Черепановым собрать «старших офицеров» и строго напомнить всем о принесенной несколько лет назад клятве верности. Лично риксу Аласейе. Никаких племенных разборок! Они теперь – одно «племя»! А ежели возник раздор среди местных некультурных варваров, то он, Коршунов, клятвенно обещает оный раздор прекратить и передравшихся риксов замирить. Или – заслать к старине Вотану. И вообще, вспомните, парни, кто вы, а кто – они? На доспехи свои поглядите. Как, похоже на куртки из бычьей шкуры? Вот так-то.