Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит
Шрифт:
Через двадцать минут корабль ощутимо тряхнуло – это отстыковался давешний курсант. Почти сразу же Юлий почувствовал, что яхта набирает ход.
Почувствовал, как пилот. Яхта была настолько хороша, что обычный человек пропустил бы момент старта, если только при этом он не смотрел в иллюминатор на висящую под судном планету, которая вдруг, ни с того ни с сего, стала удаляться.
Юлий бы уже даже не удивился, если бы обнаружил, что их заперли в их каютах, но едва он успел плюхнуться на кровать, чтобы доспать положенное,
– Я понимаю, что в чертовых ВКС слишком много капитанов и майоров, чтобы перед каждым расшаркиваться, – заявил он. – Но, по-моему, нам могли бы кое-что объяснить.
– Нас известят, когда сочтут нужным, – сказал Юлий. – Ты видел печати на назначениях?
Два запечатанных конверта им показали, не давая в руки. Можно сказать, помахали перед носом.
– Видел, – сказал Клозе. – Но особенно не рассматривал.
– Значит, не видел. Это были печати императора, – сообщил Юлий.
– Обалдеть, – сказал Клозе и присвистнул.
Обычно назначения заверялись командующим флотом адмиралом. Император снисходил до таких мелочей только в очень редких случаях.
Юлий изучал историю флота и мог пересчитать такие случаи по пальцам.
Их все объединяло только одно – опасность для тех, кому эти назначения вручали.
Император предпочитал лично посылать своих воинов на смерть.
Юлий подозревал, что их пошлют к черту на куличики с каким-нибудь смертельно опасным заданием. Об этом свидетельствовал и крайне необычный способ их доставки к новому месту службы.
Они бы не удивились, если бы информацию о новом назначении получили бы только по прибытии, а в полете с ними вообще никто не стал бы разговаривать, но ошиблись.
Примерно через час после старта снова появился стюард и пригласил их следовать за ним.
Идти пришлось недолго. Стюард привел их к первой каюте соседнего коридора, коротко нажал на кнопку вызова и удалился.
Дверь открылась.
– Входите, – пригласил голос из каюты.
Помещение было раза в три больше, чем обе их каюты, вместе взятые. На полу лежал ковер с длинным ворсом, на стенах – несколько картин с изображением звездных баталий времен основания Империи. Юлий определил, что это были подлинники.
Он хорошо разбирался в живописи того периода. Батальными картинами были увешаны все стены в кабинете его отца.
Хозяин каюты – немолодой человек с седыми волосами, острым лицом с хищным, как клюв ястреба, носом, одетый в форму космонавта без знаков различия – поднялся к ним навстречу.
Пилоты вытянулись по стойке «смирно». Юлий – потому что знал этого человека, Клозе – потому что этот человек излучал власть так же, как Солнце излучает тепло и свет.
– Здравствуйте, майор Клозе, – сказал глава УИБ генерал Краснов. – Приветствую вас на борту «Сивого мерина».
– Вы ошибаетесь, – сказал Клозе. – Я всего лишь капитан.
– Господин генерал, сэр, – подсказал Юлий.
– Я всего лишь капитан, господин генерал, сэр, – поправился Клозе.
– Если я сказал, что вы майор, значит, вы майор, – сказал Краснов. – В подобных мелочах я не ошибаюсь. За свою долгую и никчемную жизнь мне пару раз доводилось промахиваться по-крупному, и каждый мой промах стоил десятки жизней, но в мелочах я не ошибаюсь никогда.
– Так точно, господин генерал, сэр! – рявкнул Клозе.
– Не ори, сынок, – сказал Краснов. – Можно, я буду называть тебя сынком? Или тебе будет удобнее, если я буду называть тебя по имени, Генрих?
– Как вам будет угодно, господин генерал, сэр.
– А ты говори мне просто «сэр», сынок.
– Так точно, сэр.
– Знаешь, кто я такой?
– Никак нет, сэр.
– Оставь эту казенщину. Достаточно было просто сказать «нет, сэр». Понял меня, сынок?
– Да, сэр.
– Молодец, – сказал Краснов и потрепал Клозе по щеке. – Полковник Морган, просветите, пожалуйста, майора Клозе относительно моей персоны.
– Это генерал Краснов, глава УИБ, – сказал Юлий.
По выпученным глазам Клозе было легко определить, насколько тот обалдел.
– Нервничаешь, Генрих? – ехидно спросил Краснов.
– Да, сэр.
– Расслабься. Сегодня тебя никто не расстреляет, а вот завтра… даже я не всегда знаю, что будет завтра.
УИБ было самой могущественной силовой спецслужбой Империи, последней линией обороны императора и истиной в последней инстанции. Генерал Краснов, возглавлявший УИБ последние двадцать пять лет, был для своих сотрудников живым богом. Причем очень конкретным богом.
Одно из прозвищ, которым его величали подчиненные – Гадес. Зачастую буквы «е» и «с» некоторые предпочитали не произносить.
Непосвященные люди называли его «серым кардиналом» и фактическим правителем Империи. Люди вроде Юлия знали, что это не так.
Краснов был одним из самых преданных слуг Короны.
– Вольно, – скомандовал Краснов, как будто только сейчас заметил, что пилоты до сих пор стоят, вытянувшись по струнке. – Юлий, отец просил передать тебе привет.
– Спасибо, сэр, – сказал Юлий.
– Еще Питер просил передать, что он гордится тобой.
Это конец, подумал Юлий. На этот раз – точно. Нас убьют. Только перспектива неминуемой смерти Юлия могла заставить Питера Моргана произнести такие слова.
В последние полтора года Юлий не получал от отца ни единой весточки. Тот его даже с днем рождения не всегда поздравлял.
– Я им тоже горжусь, – сказал Юлий.
– Не ври, сынок, – улыбнулся Краснов. – Врать мне не имеет смысла, забыл? Вранье придумал я, и никто не сможет превзойти меня в этом искусстве. Я и сам знаю, что Питер – сложный человек и отношения у вас не складывались с тех пор, как тебе исполнилось два года. Ты, может быть, это и не помнишь, а я помню.