Имперские войны: Имперские танцы. Имперские войны. Имперский гамбит
Шрифт:
– Да, сэр, – сказал Юлий. Он всегда называл Краснова сэром. С детства.
Краснов был влиятельной фигурой, на знакомство с которой Юлий любил ссылаться, чтобы позлить контрразведчиков. Но встречаться с ним в реальности он не любил с тех пор, как попал в академию и узнал, кто на самом деле этот веселый шумный русский дядька, так часто бывающий в доме его родителей.
– Присаживайтесь, ребята, – сказал Краснов и занял место в кресле. По правую руку от него стоял стол с напитками. – В ногах правды нет, как нет ее и в жопе, но разговаривать сидя гораздо удобнее. А разговор у нас будет долгий и довольно неприятный. Если хотите курить – курите. Здесь все-таки не совсем военное судно.
Раздумывая, что бы сие могло означать, новоявленные майор и полковник уселись в кресла и закурили сигареты.
В мозгу Юлия давно гудела тревожная сирена. Этот корабль, личная беседа с Красновым, внеочередные звания… Все говорило об одном – их шансы вернуться с нового задания минимальны.
Клозе думал примерно о том же. Еще его несколько обижало, что его повысили на одно звание, а Юлия – на два.
– Спиртного не предлагаю, – сказал Кранов. – Люблю беседовать на трезвую голову. Хотите кофе?
Пилоты кивнули.
– Ты дерьмово выглядишь, Юлий, – сказал Краснов, вызвав стюарда и отдав ему распоряжения начет кофе. – Впрочем, ты, Генрих, выглядишь не намного лучше. В чем дело? Отпуск не пошел впрок?
– Вроде того, сэр, – сказал Юлий.
– Не говори за всех, – сказал Клозе. – Я просто перепил вчера, сэр. А в целом отпуск для меня был замечательным.
– Рад это слышать, сынок. Теперь ты нескоро отдохнешь.
Им принесли кофе.
– Натуральный, с Земли, – похвастался Краснов. – Арабика. От поставщика дома Романовых. Теперь вы можете всем говорить, что пили кофе самого императора. Впрочем, я уверен, что ты, Юлий, и так это всем говоришь.
– Да, сэр, – кивнул Юлий. – При каждом удобном случае.
Генерал Краснов не был дворянином. Виктор Второй несколько раз предлагал ему графский титул, но генерал каждый раз отнекивался. Говорил, что поместье графа – это лишние заботы, а лично у него и так забот хватает. По всей Империи.
УИБ было одним из камней в фундаменте, на котором стояла императорская власть. Вполне возможно, главным камнем.
Но это было не просто репрессивное ведомство. УИБ занималось самыми важными государственными вопросами. От курирования перспективных научных проектов до контроля над процессом престолонаследования. От расследований фактов государственной измены до борьбы с инфляцией.
– Как я уже говорил, разговор у нас будет долгий и обстоятельный, – сказал Краснов. – Чтобы ничего не забыть, начнем по порядку и для затравки расставим все точки над «ё» в истории с крейсером «Бушующий». Вы следите за новостями, парни?
– Нет, сэр, – сказал Юлий.
– Конечно, вы же в отпуске. Но если бы вы следили за новостями, то узнали бы, что два дня назад контр-адмирал Симони застрелился из «офицерского сорокового» из-за смертельной и неизлечимой болезни, которую нашли у него врачи. Скажу вам по секрету, что этой болезнью было плоскостопие.
– Так это он?
– Это он сначала «потерял» целый «деструктор» в поясе астероидов, а потом натравил его на вас. За «потерю» корабля именно там, где он его потерял, мы должны сказать ему отдельное спасибо, но об этом позже. Хотите знать, зачем Симони это сделал?
– Мне кажется, я догадываюсь, сэр, – сказал Юлий.
– Ты всегда был умным, сынок. Я даже одно время считал, что ты слишком умный. Я просил разрешения у Питера, чтобы поговорить с тобой и убедить пойти в УИБ, но он настаивал, что Морганы всегда были пилотами. Это как раз тот случай, когда из-за традиций страдают интересы государства. В качестве сотрудника УИБ ты мог бы принести больше пользы, нежели в качестве пилота. Но это дело прошлое, и не будем об этом. Так о чем ты там догадываешься?
– Полагаю, что, когда «хирурги» из УИБ пришли искать у контр-адмирала плоскостопие, он кричал им что-нибудь относительно своих благих намерений.
– Припоминаю что-то подобное, – сказал Краснов. – Продолжай, сынок.
– Я долго думал относительно не только того, где повстанцы раздобыли целый крейсер, но и зачем он им понадобился. Повстанцев вполне устраивает вялотекущая кампания на Сахаре, которая может тянуться еще лет десять. Эскалация конфликта – а ее как раз означало бы присутствие на их стороне крейсера – была бы выгодна им в последнюю очередь, потому что в ответ на «деструктор» мы ввели бы в атмосферу пару линкоров и растерли бы их в пыль. У повстанцев просто не было выбора. Когда им на голову вместо очередного контрабандиста свалился боевой корабль, они ничего не могли сделать. Воевать с крейсером при помощи каменных топоров и луков со стрелами?
– Не вдавайся в лирику, сынок.
– Извините, сэр. Я хочу сказать, что присутствие на стороне повстанцев «деструктора» было в первую очередь выгодно самой Империи.
– Почему так?
– Единственный способ выиграть войну, сэр, это признать ее войной. Наличие на стороне противника столь мощной разрушительной силы позволило бы Империи вывести ситуацию на Сахаре из рамок «полицейской операции» и бросить в бой серьезные силы, что, в свою очередь, позволило бы нам выиграть войну в срок от двух до четырех недель.
– Немного оптимистичный прогноз, но пока все верно.
– Теперь немного изменнических разговоров, сэр. Я не знаю, кто в Империи отвечает за эту «полицейскую операцию», но он или они явно не спешат ее заканчивать, потому что, если бы они хотели, им бы для этого не потребовались никакие предлоги. Они не хотят заканчивать войну, но «деструктор» заставил бы их хоть что-то предпринять.
– Продолжай, сынок.
– «Деструктор» должен был нанести имперским войскам на Сахаре серьезный ущерб, и после этого Империи не осталось бы ничего другого, как вступить в войну, а вступив – выиграть ее. Поэтому я предположил, что этот гамбит разыграл кто-то из руководства флота. Причем разыграл его лично, не ставя в известность генштаб, который, я надеюсь, ни при каком раскладе бы не санкционировал подобную операцию. Она, операция, предполагала пожертвовать сравнительно небольшим количеством имперских солдат, чтобы спасти жизни других солдат в длительной перспективе.
– На каких основаниях ты сделал подобные выводы, сынок?
– Боюсь, только на знании природы нашего космофлота и силе моего собственного интеллекта, сэр.
– Иными словами, ты все это придумал.
– Я ничего не могу доказать. Но разве я не прав?
Прежде, чем ответить, Краснов набил и раскурил свою трубку.
– Я говорил Питеру, что ты нужен УИБ, – сказал он. – Жаль, что он меня не послушал. Ты прав, сынок. Я хотел ввести тебя в курс событий, но теперь мне надо только рассказать подробности. Контр-адмирал Симони на самом деле действовал из ложных патриотических побуждений и считал, что это пойдет на благо Империи. Он вступил в сговор с первым помощником капитана «Бушующего» и под видом ротации десантных батальонов разместил на крейсере дублирующий экипаж. Во время планового патрулирования на корабле произошел мятеж, в результате которого лояльные Империи люди были уничтожены. Крейсер имитировал крушение и окружным путем направился в сторону Сахары. Если верить предсмертному признанию контр-адмирала, «Бушующий» должен был уничтожить двенадцать наземных объектов на поверхности Сахары, но мои аналитики считают, что ущерб мог быть гораздо больше. После выполнения полетного задания экипаж должен был увести крейсер обратно в пояс астероидов, к тому времени поисковые операции уже бы закончились, и там его разбить, пересев на резервные корабли. Членам экипажа были обещаны новые документы, значительные денежные вознаграждения, желающие могли продолжить службу под командованием Симони. Думаю, на самом деле их бы всех оставили умирать вместе с крейсером, чтобы ликвидировать свидетелей. Но это домыслы, ибо до окончания операции ни один член экипажа не дожил. Никто не мог предположить, что «деструктор» может быть уничтожен уже в первом бою, да еще и столкнувшись с обычными истребителями. Вы, парни, спасли тысячи жизней своих братьев по оружию.