Имперский агент
Шрифт:
– Я предпочитаю думать о себе как о верной делу дуротригов. В отличие от моего отца.
– Вот почему вы пошли за нами сюда. Чтобы помешать спасти Тренагаса.
– Это не входило в мои первоначальные планы. Я собиралась попробовать открыть ворота в римский форт для повстанцев, но их постоянно охраняли. Я не могла подойти к ним. Затем я услышал о вашем плане спасти моего отца и последовал за вами, чтобы убедиться, что вы не добьетесь успеха. Но теперь все закончено. Калум будет доволен, когда узнает, что я сорвала заговор с целью спасти правителя и в придачу взяла в заложники римского офицера. Она улыбнулась. -
Фигул горько посмотрел на Анкасту: - Как вы могли так поступить? Предать собственного отца?
Улыбка исчезла, и в ее глазах появился ледяной взгляд. - Вот тут ты ошибаешься. Я никого не предавала. Это мой отец предал свой народ, свой род, свое племя. Он предал нас в тот самый момент, когда заключил сделку с вашим Императором.
Фигул смотрел на Анкасту со смесью недоверия и ужаса: - Все это время вы служили друидам?
– Не все время, нет. Хочешь, верь, хочешь, нет, но однажды я поддержала желание моего отца укрепить связь с Римом за много лет до вторжения. Но когда нас изгнали друиды Темной Луны, я своими глазами увидела, как Рим обращается со своими союзниками. Как народ Галлии живет под властью Рима. Немногим лучше, чем рабы на своей земле, погрязшие в нищете и добывающие себе пропитание, в то время как римские землевладельцы богатеют и жиреют. Тогда я поняла, что должна спасти наших людей от той же участи. Когда отец объявил, что Император собирается восстановить его на троне, я поклялась сделать все, что в моих силах, чтобы остановить его.
Волна гнева внезапно взорвалась в груди Фигула: - Вам это никогда не сойдет с рук.
– О, но я уже это сделала.
В этот момент к загону приблизились шаги, и подбежали несколько воинов, размахивая мечами. Один из них вышел вперед и заговорил с Анкастой на кельтском.
– Бросай оружие.
Анкаста бросила взгляд на воина: - Я на твоей стороне, дурак. Она кивнула на Фигула.
– Этот человек - римский легионер. Я только что помешала ему помочь правителю сбежать!
– Это мы еще посмотрим, - равнодушно ответил туземец. - А теперь брось кинжал, иначе у тебя будут проблемы.
Анкаста поколебалась, затем отбросила кинжал и сердито посмотрела на воина: - Ты пожалеешь, когда Калум услышит, как ты обошлись с его самым доверенным шпионом.
– Скажешь это ему сам, - ответил воин.
Затем он отошел в сторону, и из тени вышла высокая фигура в мантии с лицом, покрытым тяжелыми шрамами.
Глава восьмая
Анкаста поклонилась жрецу: - Приветствую! Калум… господин.
Вождь друидов Темной Луны поднял руку и приказал воинам опустить оружие. Его темные глаза на мгновение задержались на Фигуле, прежде чем остановиться на Анкасте. Из складских хижин донесся громкий шипящий звук, когда небольшая группа туземцев, занимавшихся тушением огня, погасила поднимающееся пламя.
– Это сюрприз, дитя мое, - тихо прохрипел Калум. - Не ожидал тебя здесь увидеть. Ты должна была ждать в форте, чтобы помочь нашей завтрашней атаке.
Анкаста выпрямила спину и откашлялась: - У меня не было выбора, кроме как отказаться от этого плана, господин. Эти люди замышляли помочь заключенным сбежать. Она указала
Калум обратил свой зловещий взгляд на Фигула. Оптион почувствовал волну отвращения, когда увидел ужасно изуродованное лицо вождя друидов. У Калума была татуировка в виде полумесяца на лбу, и, в отличие от воинов, которыми он командовал, его волосы были длинными и собраны в хвост сзади. Улыбка дрогнула на его тонких губах, когда он оглянулся на Анкасту.
– Я вижу, ты хорошо справилась, дитя мое. Действительно очень хорошо. Ты еще раз доказала свою неутомимую преданность нашему делу. Уверен, Круах вознаградит твои усилия.
Он мельком взглянул на зерновые хижины и на его покрытом шрамами лице появилось хмурое выражение. К этому времени группе воинов удалось потушить огонь, и от обугленной хижины в ночное небо взметнулись струйки дыма.
– Жаль, что ты не остановил их до того, как они подожгли наше зерно. Нам понадобятся все припасы, которые мы сможем заполучить, если мы хотим победить врага, как и предсказывал Круах.
– Прошу прощения, мой господин. Но мне пришлось ждать, пока они не повернутся спиной. Я понятия не имел, что римлянин собирается поджечь хижины. К тому времени, когда я поняла, что он делает, было уже слишком поздно.
– Я полагаю, это небольшая цена за то, что ты сорвала их заговор, - размышлял вождь друидов. - Как тебе удалось попасть в поселение? Я дал своим людям строгий приказ никого не пропускать через ворота.
– Часть частокола была повреждена во время вчерашнего шторма, - объяснила Анкаста. - Я бы предупредила вас об этом, но мне пришлось отправиться в форт, как только прибыли ваши воины.
Калум глубокомысленно кивнул: - Я понимаю. Нам придется поставить туда охрану, пока его не починят. Возможно, ты сможешь показать моим людям где эта брешь, как только мы здесь закончим.
– Конечно, мой господин.
– Ты хотя бы разглядела, сколько врагов заперто во вражеском форте?
– Не больше сотни или около того. Некоторые из них ранены. И они сильно потрясены поражением, которое они потерпели у городища. У них едва хватает людей, чтобы отремонтировать частокол.
– Отлично. Тогда они не будут представлять большой угрозы, когда мы завтра нападем на форт.
– Наступила тишина, когда Калумус повернулся к Фигулу и с любопытством посмотрел на него. - Так это римлянин. Клянусь Лудом, он больше похож на кельта, чем некоторые из моих людей.
– Он галл, мой господин.
Лидер друидов удивленно изогнул бровь: - Такой же кельт? У него есть имя?
– Гораций Фигул , оптион Второго Легиона, - ответил Фигул на местном наречии со всей авторитетностью, которую только мог вызвать. - Можешь сколько угодно меня пытать, ублюдок, но я не буду говорить!
Калум улыбнулся, обнажив аккуратно подпиленные желтые зубы. - Смелые слова, галл. У тебя есть пара мячей. Пока что. Но я не собираюсь тебя мучить. Мне это не нужно. У меня есть вся необходимая информация от моего шпиона. Он сделал паузу: - Так ты опцион? Я не знал, что у Рима есть привычка продвигать таких молодых людей. Или, возможно, оккупация наших земель нанесла вашим войскам больший урон, чем я предполагал.