Имперский цикл
Шрифт:
Тьма.
Прочь, уберите это.
Её половые органы превратились в опухоль. Толстую жёлтую дыню, проеденную туннелями насквозь, в которой кишело...
Выпустите меня отсюда.
– Куда же вы, капитан?
– кликнул Герион за спиной.
Джон упал на асфальт, на колени. Он попытался не блевануть, но понял, что это хуже, и сдался. Его стошнило - совсем немного, какой-то мутной водой. С утра ничего не ел. Стошнило опять.
– Это лечится, мистер Рау, но хлопотно. И не дёшево. У неё не было страховки.
– Герион наконец оставил умершую в покое, вылез и навис над Джоном, как тренер над ослабевшим спортсменом.
– Вместо врачебной помощи, которую она не могла себе позволить, она прибегла к вашей - ваших столичных партнёров. Приняла здоровенную дозу крака, который убил её боль, стыд и ужас, но, к сожалению, вместе с ней самой. Очень жаль. Ещё несколько дней, и она как гражданка империи получила бы терапию в долг. Адмирал Торн готовит такой указ.
Кай что-то произнёс и полез в автозак, к ней. К заразной мёртвой.
– Её дружок, одаривший вот этим несколько человек, находится в том же морге. Его задушили пакетом - мафии не понравилось, что он заразил ряд шлюх. Я мог бы продемонстрировать вам его, мистер Рау, но как-то подумал, что женщина произведёт сильнейшее впечатление.
Джон подхватился и дал ему в зубы. Вернее, попытался. Герион увернулся, он всё-таки был военный, а нападающего не держали ноги. Кулак только вскользь задел подбородок. Джон хватал ртом воздух и оперся о крыло автозака, но вспомнил, что там лежит внутри, и шарахнулся, как ошпаренный, от машины.
Генерал цыкнул и снова надел висевший на поясе шлем.
– Трипофобия, мистер Рау. Боязнь странных кластерных отверстий, вполне оправданная, как видите, в эволюционном плане. Надеяться не мог, что у вас это так ярко выражено. Мы поняли насчёт борделей, да? И случайных связей.
Мэй. Боги, это, он мог и сам заразиться и заразить этим Мэй - ...
– У вас есть жена, мистер Рау, она молодая, красивая, темпераментная. Мать ваших двоих детей. Если вам не хватает, купите гомеогейшу в клинике. В хорошей, лицензированной клинике, настоящую гомеогейшу. Деньги у вас, слава Тьме, имеются. Или слава Свету - вас, Джон, хрен поймёшь. Если вы что-то припрёте в семью на вашем херу - ...
– Хватит, - сказал Кай Оками, выходя из автозака.
Генерал Герион умолк.
– Я должен был провести этот разговор сам, давно, - Кай дважды хлопнул ладонью о ладонь, будто что-то стряхивал.
– Не благодарю вас, генерал.
– Что вы сделали?
– вдруг вмешалась стоявшая до того немым дроидом эсбэшница, которая не среагировала даже на угрозу смертью.
– Там, в автозаке.
Кай сдул что-то с перчаток.
– Убрал из неё паразитов, - ответил он.
– Очистил мёртвое тело, как эта женщина и хотела, когда была жива.
– Куда вы их дели?
– спросил Ауэ.
– Эти штуки заразны - ...
– Сбросил обратно во Тьму, мистер Ауэ. Я их сжёг.
– Всех?
– спросил Джон.
– А... яйца, личинки, что там ещё?..
– Их тоже, Джон. Абсолютно всех. Она снова чиста.
– Спасибо, - сказал ему Рау.
– Не за что. Генерал - ...
– Кай обозначил Гериону "честь имею".
– Господа эсбэшники? До нескорых, надеюсь, встреч. Пойдём, Джон, Мэй ждёт. И дети.
...
На отворотах плаща у него был цветок, заключённый в круг. Вот что новое. Белый цветок, тот самый. Нет, не совсем - как если бы сфотографировать сердцевину и умножить количество лепестков на фото, так, что они истончатся и превратятся в лучи совершенной формы и цвета.
– Белая ева, - произнёс Джон, не помня, откуда помнит имя цветка.
– Да, - ответил Кай и поднял флаер в воздух.
– Она - Круг Света. Символ Ордена Храма - её безупречное сердце.
Он протянул Джону бутылку воды.
– Запей всю эту дрянь.
Минералка, и вкусная. Шея не болела даже при глотках.
– Кай, слушай, я этой ночью был... Ты не мог бы проверить - ...
– Ничем ты не болен, Джон. По крайней мере, я не вижу.
– Спасибо, - сказал Джон опять. Опять и опять, и это не горчило, не надоедало.
– Прости меня, - добавил он.
– Конечно, - ответил Кай Оками.
– Всегда, дружище. Прощаю.
Флаер ловко нырнул в рой транспорта на прикольцовой. Джон Рау допил воду, чувствуя, как она очищает его рот и глотку, всё тело.
– На самом деле. Я больше не стану - ...
– Конечно, Джон. Вот.
Кай протянул ему лепесток. Свежий, молочно-белый, но какой-то не совсем вещественный, как будто сотканный из нежного свечения. Джону вдруг показалось, что знаки Храма на его плаще живут, цветут на самом деле и простирают в воздух лучи, как пальчики - десятки, сотни, тысячи тончайших лепестков.
– Белая ева?..
– Да.
Джон держал дар на ладони, болезненно представляя себе, что лепесток упадёт, запачкается, увянет в его кармане.
Кай недвусмысленно указал себе в рот.
– Гм?..
– Ага.
– Кай смотрел на него, весь любящее, бескомпромиссное ожидание.
Джон Рау пожал плечами и положил на язык первозданный Свет.
<