Имперский сыщик. Аховмедская святыня
Шрифт:
– Александр Александрович, обговорили же все, - вскинулся Константин Никифорович.
– Ваше превосходительство, и без вас Николай Соломонович голубчика возьмет. Да и не поможете вы там ничем, - в унисон первому полицмейстеру сказал второй.
– Прошу прощения, а что за дело?
– Постарался не обращать внимания на последние реплики Витольд Львович.
– Нашли место, где Черный живет. Обошли все окрестные дома, в которых комнаты сдавали, в одном приятеля твоего, - при этих словах обер-полицмейстер крякнул, довольный своей шуткой, и продолжил, - и опознали. Я все боялся,
– Я готов, - мгновенно отозвался Меркулов.
– На месте сейчас восемь филеров, я отправил две группы на укрепление. Уже добраться должны были. А ты с Николаем Соломоновичем поедешь, все-таки Меркулов, прыть у тебя особенная, да и Мих твой там лишним не будет. Так что отправляйся, специально заставил Истомина тебя подождать.
– Хорошо, Ваше превосходительство, единственная только просьба, позвольте на список украденного взглянуть, одним глазком. Пока все документы Его Высочество не забрал.
– Да смотри, сколько угодно тебе будет.
Александр Александрович достал папку из стола, раскрыл ее, покопался в бумагах и вытащил два листка.
– Это что украли, и что нашли, - пояснил он.
Меркулов внимательно посмотрел сначала на первый листок, потом на второй. Прошелся по строкам, потом внимательно побегал глазами, сравнивая описанные вещи, и вернул обер-полицмейстеру.
– Ну что, увидел искомое?
– полюбопытствовал Александр Александрович.
– Еще бы знать, что искать, - задумчиво ответил Меркулов.
– Ну так мы побежим, Ваше превосходительство... господа.
Лишь дождался ответных кивков и вылетел, точно, прости Господи, пуля из самого настоящего револьвера. Мих поклон сделал как надо, чуть ли не до пола, а потом за хозяином кинулся. Чуть с лестницы не свернулся, за перилу ухватился, что та аж затрещала, да удержался. Только внизу Меркулова догнал, когда он из ведомства уже выходил.
Их и правда ждал Николай Соломонович, сидя в четырехместном крытом экипаже. Лицо его выражало нетерпение самой высокой степени, а быстрые пальцы нервно теребили лихо закрученный ус.
– Быстрее, Витольд Львович, быстрее, - поторопил полицмейстер, - уж сколько вас ждать пришлось!
Мих пропустил господина вперед, и едва только орчук оторвал ногу от мостовой, экипаж тронулся. По всей видимости, нетерпение Его высокородия передалось и вознице. Тот покрикивал на лошадей, не гнушался работать кнутом, в общем, нагонял упущенное время как мог.
Все ждал Бурдюков, что Николай Соломонович станет молчать да взор в стороны отводить. Вроде как думал про него Мих, что тот герой войны, статью не обделен, горделивый должен быть. Тут же получилось, что навязали ему молодого чиновника, в ведомство полицейское попавшего случайно, опыта в подобных делах не имеющего, да кочевника (и Бог с ним, что полукровка). Это орчук ведал, каков Витольд Львович в деле, а полицмейстеру откуда то известно должно быть?
Но к удивлению Миха, который привык, что большие и сильные люди молчаливы и грубы - Николай Соломонович не стал запираться или воротить нос от неподходящей компании.
– Каждый раз, когда на дело еду, мандражирую, как институтка на выпуске. Уж сколько боев прошел, сколько перестрелок уличных и потасовок, уже здесь, в Моршане, а от привычки этой избавиться так и не смог. Скажешь кому, Истомин перед дракой робеет, так засмеют.
– Опасаться за свою жизнь я не считаю чем-то зазорным, напротив, наверное, этим мы и отличаемся от животных, - в ответ улыбнулся Меркулов.
– Не боятся только дураки, Ваше высокородие, - заключил и Мих, вдруг решивший, что и он может среди высоких господ словом поделиться.
– Я считаю также. Ты, вроде, Михайло?
– Дождался утвердительного кивка и продолжил.
– Очень сильно отличаешься от представителей твоего народа.
– Мих наполовину человек, - вступился за своего знакомца Витольд Львович.
– Нельзя быть наполовину мертвым или наполовину орком, вы уж извините, - попросил прощение Николай Соломонович, впрочем, без особого энтузиазма.
– Уж повоевал с Ордой, многое повидал: и берсерков их, и шаманов, и икекулов, - при упоминании о "ловких воинах" Мих язык прикусил, - бойцы что надо. Прыти и увертливости невероятной. Раньше, чтобы одного орка убить, не менее трех человек теряли, так-то. А про шаманов уж совсем молчу. Помню, по весне нагнали одного, а он магию применять стал. Дар у них и не дар вовсе, а как они говорят "шепот с природой", даже из самой бедной семьи орчонок может шаманом стать. Так вот, дунул, будто вьюга в грудь ударила, лошади ржать начали, отступили. Когда до него почти добрались, крикнул, как собака бешеная, и выскочила стая волчья из пролеска. Загривки дыбом стоят, зубы оскалили, вокруг нас бегают, скотину пугают.
– Что же, сбежал шаман?
– Заинтересовался рассказом Витольд Львович.
– Он, конечно, шустрый и ловкий, с магией своей опять же, но не быстрее пули. Был у нас корнет один, Михайловский, дрянь человек. Глупый, крикливый, но уж как из ружья стрелял - равных ему не было. Прямо в голову этого фигляра оркского укокошил. Только через ружья и пушки можно над этими кочевниками власть иметь.
– А волки?
– Любопытствовал совсем о другом Меркулов.
– Волки? А что волки. Только шаман на землю рухнул, так и серые разбежались. Я по первому времени думал, что ружейного выстрела испугались, а потом узнал, что колдуны орчьи их вроде неволят. Заставляют делать, что хотят. А убиваешь шамана, и власть над животными вся заканчивается.
– Да, я слышал о подобном, только, признаться, не видел, - кивнул титулярный советник.
– А я такого насмотрелся, на две жизни хватит. Подлая штука - война, но что поделать, если понимает Орда только силу. А все эти переговоры и дипломатические реверансы ни к чему не приводят. Народ у них такой. Если видят, что нет у тебя намерения по лицу им съездить, то либо ограбят, либо убьют. Вы не подумайте, к полукровкам или прочим, на службе состоящим, я с пониманием отношусь. Славия должна пользоваться любыми средствами, дабы возвыситься среди остальных государств. Только с умом все должно делаться.