Имя убийцы
Шрифт:
Уилкс протянул Бэньону бокал. Затем несколько секунд они сидели молча и смотрели друг на друга.
— За лучшие времена! — сказал Дэв наконец.
— Правильно! — подтвердил Уилкс и поднял бокал. Бэньон выпил сразу, и лейтенанту ничего не оставалось, как наполнить бокалы вновь. Затем он набил трубку.
— М-да, то, что ты мне сказал, удивило меня, собственно говоря! — внимательные глаза Уилкса испытующе смотрели на Дэва.
— Вы не считали меня способным на такие умозаключения?
Лейтенант засмеялся.
— Ну, это чересчур сильно сказано! — Его лицо покраснело, он пил очень редко и весьма умеренно — вино не замедлило подействовать на него.
— Один приходит к таким выводам раньше, другой позже, — многозначительно заметил Дэв.
Уилкс вынул трубку.
— Почему ты так говоришь, Дэв?
— Не из одних идеальных соображений — жить-то надо, а? У меня есть дочь, о которой нужно заботиться, и — после короткой паузы — одним воздухом сыт не будешь. Мне нужна работа, лейтенант. Я уже думал наняться частным детективом, ведь ничего другого я не умею. Но я знаю, что немного добьюсь, если полиция будет вставлять мне палки в колеса.
— Мы не станем тебе мешать, Дэв, — Уилкс отпил глоток.
— У тебя всюду хорошие друзья, Дэв. Я могу тебе сказать больше: ты завтра же можешь вернуться в полицейское управление, если захочешь. Ты найдешь у нас поддержку, какая только потребуется, если мы убедимся окончательно в твоей лояльности.
— Вы можете сами позвонить Парнеллу, если не верите мне, он вам повторит мои слова.
— Чепуха. У меня есть свое мнение, — Уилкс наполнил бокалы. — Ты знаешь наш девиз: полицейский всегда полицейский! Ты слишком долго был у нас, чтобы забыть о тебе! — Он выпил и задумчиво покачал головой: — Дэв, ты здорово переживал из-за случая с твоей Кэт. Не удивительно, что ты потерял голову!
— Да, это был тяжелый удар, но теперь все уже позади.
— Я знал, Дэв, что ты действовал сгоряча, напропалую.
Бывший сержант Дэв Бэньон пробормотал:
— Жизнь идет дальше.
Уилкс испытующе посмотрел на него.
— Я ведь тебе говорил! Ты должен был взять отпуск, и все было бы в порядке. Говорил я тебе — брось книги! В жизни все иначе. Я думаю, что за последние три недели ты узнал ее лучше, чем за три десятилетия. Ты теперь видишь, что иногда без компромиссов не обойтись!
— Да, теперь я это знаю.
Самодовольная улыбка исчезла с лица Уилкса.
— Странное дело, Дэв! Знаешь, прежде я не очень-то тебя жаловал, только теперь я понял тебя по-настоящему, и ты мне симпатичен, досадно, что для этого понадобились такие испытания.
«Ему нужно выпить еще один бокал, — подумал Дэв, — тогда он совсем размякнет! Он меня ненавидел, как чуму, как и любого, кто доказывал ему, что можно обойтись и без коррупции!».
— Я всегда считал вас справедливым, лейтенант.
— Ну, ну, не хитри, — он поставил свой бокал. — Ну, скажем так: мы не мешали друг другу, но не больше! Я считал тебя излишне прямолинейным. Прямолинейные люди имеют большей частью острый глаз и чрезвычайно склонны к критике.
— Ну, это было непроизвольным, ни о каком расчете не может быть и речи.
— Мы отклоняемся от темы, — заметил Уилкс и вновь взял бутылку. — Неважно, что ты думал на прошлой неделе, что ты делал в прошлый месяц или в прошлом году. Важно то, что мы теперь понимаем друг друга. Не потому, что ты стал хитрее, а потому, что ты такой правильный парень. — Он вытянул ноги. — И не только по комплекции...
«Да, мы понимаем друг друга, — подумал Дэв. — С тобой всегда сидишь по уши в дерьме. Здесь закрой глаза, там ничего не слушай. Без компромиссов не проживешь».
— За взаимное понимание следует выпить, — предложил Дэв.
— Что?.. Да, конечно! — Уилкс посмотрел в свой бокал. — У меня опять пусть? Ну, за лучшие времена. Будь здоров, Дэв!
— Они нам не помешали бы, — ответил Дэв и выпил.
— Правильно, не помешают! — Уилкс вздохнул и провел рукой по лбу. — Честно говоря, Дэв, я не знаю, что принесут нам следующие дни. Я часто не сплю по ночам, и все из-за газет, эти чертовы писаки! Мы работали не хуже, чем другие до нас, но скандала не избежать! А все эти всезнайки, реформисты! Что будет после выборов, меня не интересует, но перед выборами нельзя доводить дело до скандала. — Он взял бокал. — Теперь ты видишь, почему дело Дири нам вовсе не ко времени. Оно нам некстати. Понимаешь?..
— Конечно! — равнодушно ответил Бэньон. «Только бы не дать вылиться наружу триумфу, никакого удовлетворения на лице!» — успокаивал он себя при этом.
— Нужно было соблюдать величайшую осторожность, — произнес Уилкс. — А тут появляется Люси Карровэй, включаешься в игру ты. — Уилкс покачал головой. — Вам не следовало соваться для вашей же пользы, — он осушил свой бокал, поставил его и посмотрел на часы. Лицо его было тупым и невыразительным. — Как все-таки быстро летит время за беседой с настоящим человеком! — пробормотал он, и Дэв понял, что Уилкс уже не в состоянии контролировать свои действия.
Он решился на последний удар.
— Вот если бы он не оставил записки... — сказал Бэньон как бы в глубоком раздумье.
— Откуда тебе известно? — спросил лейтенант.
Дэв пожал плечами.
— Иначе почему такая кутерьма?
— Да, да, конечно, — Уилкс потер руки.
— Кажется, дело дурно попахивало.
— О Боже, и еще как! Я сам не видел записки, но она почище динамита. Не просто записка, нет — настоящий список, двадцать страниц на машинке, с именами, датами и числами! — он остановился. — Да, это кое-что да значит, Дэв! Можешь себе представить. Целая схема о структуре организации.
— Откуда он взял материал?
Уилкс выругался.
— Выследил, собрал! Послушай, Дири сам более восьми лет принимал в этом участие. Он собирал и распределял деньги, которые полицейские участки получали от игорных заведений, проценты за то, что они закрывали глаза на их делишки, а также от букмекеров и от проституток, ну ты знаешь... И потом вдруг он заявляет, что с него хватит и что он хочет выйти из игры. Мы оставили его в покое и думали, что он ничем более не занимается. А как он нам за это отплатил, подонок! Своими списками! Что получает капитан, что перепадает инспектору, шефу. Он перечисляет судей, чиновников, которым Лагана давал взятки, чтобы приостановить следствие или прекратить его. — Лейтенант покачал головой и непроизвольным движением потянулся за бутылкой. — А снижение подоходных налогов, самое скользкое из всех дел, ты себе представить не можешь, что там всплыло. А махинации с городскими финансами! Ты мне не поверишь, если я скажу, кто в этом замешан. Затем перечисление всех предприятий, в которые Лагана и Стоун вложили свои деньги. Послушай, парень, он все это написал черным по белому с фамилиями и датами! Можешь себе представить, какой поднялся бы шум — и именно перед выборами. Как видишь, мы должны были кое-что предпринять, когда глупая девчонка прикрылась тобой и своими разговорами обратила внимание на Дири, ушедшего столь тихо и спокойно в мир иной — без письма о намерении покончить с собой. Вот был бы материальчик для газет, если бы они смогли заполучить его!