Имя убийцы
Шрифт:
Дженни оказалась высокой полной блондинкой. Она сообщила, где живет или по крайней мере жила Люси. Гостиница «Реал», Спрайс-стрит — угол Шестой стрит. Под конец она сказала:
— Будем надеяться, с ней ничего не случилось. Она была хорошей девчонкой, Люси.
Бэньон уже привык к этому выражению и все-таки вздрогнул.
— Нет, думаю, что нет. Нам нужно получить от нее кое-какие сведения.
— Ах, ваши парни говорят так всегда, подожгли ли дом или украли секрет атомной бомбы! — недоверчиво проговорила Дженни. — Ну, может, сегодня в виде исключения — правда...
— Можешь не сомневаться, — заверил ее Бэньон. — Большое спасибо, Дженни.
Он взял такси и поехал в «Реал», третьеразрядную, но на удивление чистую гостиницу. Он объяснил дежурному, кто он такой и зачем, на что молодой служащий в роговых очках ответил:
— Мисс Карровэй оставила нашу гостиницу прошлой ночью. Я как раз дежурил и точно помню, когда она уезжала: без четверти час.
— Она была одна?
— Нет, в сопровождении какого-то господина.
— Не расскажете ли вы мне по порядку, — попросил Бэньон. — Как все происходило? Они приехали вместе?
— Охотно, — служащий наморщил лоб и несколько раз провел большим и указательным пальцами по переносице. — Да, так вот. Они приехали вместе. Мисс Карровэй попросила ключ от своей комнаты, сказала, что уезжает, и попросила приготовить к ее уходу счет. Господин, который сопровождал ее, стоял недалеко от меня, шагах в шести, но лица его мне разглядеть не удалось.
Служащий замолчал, вспоминая, и Бэньон не торопил его. Свидетель из этого молодого человека был замечательный, ибо он отличался прекрасной памятью на подробности и мелкие детали.
— Мисс Карровэй и этот господин поднялись на лифте. Вообще говоря, правила нашей гостиницы воспрещают это, но в данном случае, раз она уезжала, и я еще подумал... — он пожал плечами. — Мы не первоклассная гостиница, однако стараемся придерживаться определенных правил. Во всяком случае, через десять или пятнадцать минут они уже были внизу. Мисс Карровэй заплатила по счету за последние три дня, и они ушли. Я думаю, что господин был на машине, потому что в такое время автобусы уже не ходят, а до ближайшей стоянки такси почти миля.
— С тех пор она сюда не звонила?
— Хорошо, что вы об этом спросили. Я чуть не забыл: перед уходом она звонила из автомата в вестибюле.
— А где был ее друг, пока она звонила?
— Одну секунду... — он почесал лоб и медленно проговорил: — Он шел с ней до кабины, да, а потом ждал ее, мне кажется, так оно и было.
— Она закрыла за собой дверь кабины?
Глаза из-под роговых очков глядели на него беспомощно.
— Боюсь, что я не обратил внимания. Хотя нет, подождите, я припоминаю! Да, дверь была открыта, потому что я слышал голос мисс Карровэй. Странно, что нужно свой мозг так насиловать, чтобы выжать из него необходимое, не правда ли?
— Да, иногда одна мысль заслоняет и исключает другую. Что она говорила?
— Я, конечно, не подслушивал, но сюда доносился ее голос... Понимаете — было очень тихо, ни одного человека, только она и ее молчаливый спутник. Тут уже поневоле услышишь, о чем говорят. Речь шла о каких-то двадцати долларах, в связи с чем и почему — не могу вам сказать.
— Но вы определенно слышали слова «двадцать долларов»?
— Совершенно верно.
— Как выглядел ее спутник?
— Высокого роста, не такой высокий, как вы, но гораздо выше среднего. На нем было пальто из верблюжьей шерсти, а волосы его, насколько я могу вспомнить, были темного цвета. По крайней мере по сравнению с его светло-серой шляпой. Загорелое лицо, крупный нос. Я знаю, это довольно свободное описание, оно подойдет почти каждому, но ничего другого я сообщить вам не могу.
— Большое спасибо, вы очень наблюдательны. Смогли бы вы опознать этого человека на фотокарточке?
— Не могу сказать ничего определенного.
— М-да, хорошо. Возможно, мы с вами еще увидимся. Еще раз спасибо!
На улице он поднял воротник плаща: ветер стал холоднее и заметно крепчал. В офис он пошел пешком, так, правда, дольше, но ему нужно время, чтобы привести в порядок свои мысли. У него было твердое ощущение, что всплывает еще что-то...
Глава 4
Когда Бэньон вернулся в офис, его подозвал к себе Нейл и указал на дверь, ведущую в приемную лейтенанта Уилкса.
— Он спрашивал о тебе каждые пятнадцать минут.
— М-да, значит, мне не повезло, — он бросил шляпу и плащ на свой стол и скрылся в приемной. Полисмен в форме, выполняющий функции секретаря Уилкса, поднял на него глаза и проворчал:
— Давай поторапливайся, он ждет тебя давно.
Бэньон кивнул и вошел в кабинет. Лейтенант Уилкс сидел за письменным столом. Высокий, очень стройный, в униформе, которую он предпочитал любому гражданскому костюму, он казался удивительно изящным, несмотря на свои сорок с лишним лет. В комнате стоял холод, потому что понятия «надо закаляться» и «соблюдать умеренность» были для Уилкса превыше всего: окна в кабинете распахивались настежь в любое время года, кроме самых холодных зимних дней.
— Садись, Дэв, — начал он, указав на стул. — Ты поставил меня в неловкое положение. Будем говорить начистоту.
Уилкс вжился в роль строгого начальника, говорил сухо и отрывисто. Взгляд его глаз казался серьезным и непреклонным, создавалось впечатление, что взгляд этот может проникнуть в самые далекие закоулки души, но то было только впечатление! На деле же Уилкс представлял собой тип честолюбца с весьма умеренными способностями: ценным в нем было лишь то, что он мог с видимым достоинством, вызывая всеобщее доверие, представлять свой департамент. Особенно на месте был он на официальных приемах, праздничных обедах и в клубе, где его суровое лицо аскета и фигура спортсмена — результат диеты, гимнастики и усилий хорошего портного — рассеивали малейшие подозрения в непогрешимости полиции.
— Дрэйтон прислал мне сигары, и они вовсе не дурны. Кури, — он пододвинул ящик к Дэву. — Что за дьявол тебе присоветовал вторично допрашивать миссис Дири?
Резкий тон и обвиняющий взгляд Уилкса разбились о наружное спокойствие и невозмутимость Бэньона. Его заинтересовало лишь одно: что миссис Дири каким-то образом жаловалась на его посещение; еще более странной была серьезность, с которой департамент к этому отнесся.
— Не больше чем обычная процедура проверки, — ответил Бэньон.