Имя всего Сущего
Шрифт:
Уже на полпути к ярмарочной площади я заметила, что кто-то движется по главной дороге. Не идет, как кто-то, отмеченный знаком, а ползет. Как раненый. А может быть, умирающий.
– Брат Коун, там кто-то есть… – Я не могла поверить, что кто-то мог выжить в этом проклятом дыму. Судя по тому, как этот кто-то корчился в конвульсиях и полз на коленях, ему было очень больно. Если у него и был знак на лбу, то он был ранен.
Я подошла и наклонилась, чтобы получше разглядеть этого человека. Желудок подкатил к горлу, и я почувствовала привкус желчи на губах.
– Во имя Восьми! – прошептала я.
Это
У него не было знака на лбу, да и где бы то ни было тоже. Белокожая колдунья оставила его умирать. Каким-то образом он не умер.
Хотя и пытался.
Лицо Тамина безобразно побагровело. Синий дым танцевал вокруг его губ и ноздрей. Он открывал рот, хватая ртом воздух, но, несмотря на это, он каким-то образом все еще был жив.
Однажды я слышала о девочке, которая утонула в реке, протекающей недалеко от замка Толамер. Она провалилась зимой сквозь тонкий лед, а потом обнаружила, что не может подняться на поверхность. К тому времени, как местные фермеры пробили лед и привели ее к жрецу, она была без воздуха целых десять минут – и выжила. Все согласились, что такова была милость Восьми. Ну и, конечно, ее спасла холодная вода.
У Тамина таких преимуществ не было, и будь я проклята, если Восемь были на его стороне.
Брат Коун опустился на колени рядом со мной. Он не колебался ни мгновения. Впрочем, как никогда не колебался, если чья-то жизнь была в опасности. Он нарисовал символ на лбу Тамина.
Я покачала головой:
– Дым уже проник ему в легкие.
– Я найду способ вытащить его, – сказал он. – Какая-то сила удерживает этого человека в живых. Его случай не похож на другие. Если из раны не вытащить меч, ее не получится излечить даже магией.
Я услышала за спиной крик Нинавис:
– Кэлазан, нет!
Мне этого было достаточно.
Я вскочила и обернулась как раз вовремя для того, чтобы увидеть Кэлазана, рванувшегося ко мне с мечом на изготовку. Но метил он не в меня. Кэлазан приберег свой гнев для барона, приказавшего казнить его отца, сделавшего преступником самого Кэлазана и готового убить его и всех его товарищей. Приберег свой гнев для человека, предавшего их дружбу.
Кэлазан увидел меня и прикинул свои возможности:
– Уйди с дороги, мой господин.
– Я – твой господин?
Он дернул уголком рта. Даже несмотря на дым, стоявший между нами, я видела, как горят его глаза.
– Похоже на то.
– Тогда опусти меч.
– Но он… – Кэлазан указал на Тамина. – Он был твоим другом еще до того, как ты встретила меня. Тебя он тоже предал.
– Он был нашим другом, – поправила я его. – Но нашего друга больше нет. Не знаю, что с ним случилось, но подозреваю, что что-то ужасное. Я не знакома с той тварью, что корчится на земле позади меня. Если ты боишься, что я собираюсь защищать Тамина, вместо того чтоб свершить правосудие, будь спокоен.
– Тогда позволь мне… – Он шагнул вперед и замер, когда я вскинула руку:
– Он здесь единственный, кто, вероятно, сможет рассказать, почему произошло все то, что случилось сегодня, а также назвать виновных в этом. Как граф Джората, я связана клятвой защищать эту провинцию. Я обязана узнать, кто это сделал, и убедиться, что они никогда не смогут повторить это. Меня не волнует, что случится с бароном Барсины, но мне нужен живой свидетель до тех пор, пока я не выясню правду о том, что здесь произошло. Понял?
Кэлазан облизнул губы, его лицо было угрюмым, как у собаки, которой не дали воды.
– Понял? – повторила я.
Он вложил клинок в ножны.
– Я понесу его за ноги, а ты сможешь взять его за голову.
Я могла бы нести Тамина и сама, но, если нести его вместе, брат Коун мог сделать для этого человека все, на что он был способен. Я кивнула и взяла Тамина под мышки.
Мы направились дальше к ярмарочной площади. По пути я изо всех сил старалась не смотреть на тела, усеивающие землю. И дым помогал в этом, гневно скользя между нами, ярясь нашему побегу.
Не думаю, что это преувеличение. Возможно, туман и в самом деле был зол. Дым действовал почти разумно. Надеюсь, я просто это выдумала [57] .
Добравшись до площадки для соревнований, я увидела Данго и Дубину вместе с дюжиной других людей, которых мы спасли. Все они были заняты тем, что складывали тела рядом с заготовленными для костра дровами. Дорна помогала им.
Я еле сдержала себя, чтоб не наорать на них, не рассказать, что они идиоты, а то и хуже.
57
Он притягивается к мыслящим существам в пределах определенного диапазона от точки рассеивания, так что для тех, кто не знает, что это, он может казаться вполне разумным. Мерзкая штука.
Они не знали о демонах столько, сколько знала я.
Кроме того, я не могла кричать: неизвестно, сколько продержится пузырь из воздуха.
Я опустила Тамина и жестом приказала Кэлазану сделать то же самое. Тамин немного успокоился – служение брата Коуна принесло свои результаты, – но цвет его лица оставался все таким же ужасным. Может, он и выживет, но уже никогда не поправится.
– Что вы задумали? – спросила я Дорну. Спокойствие, напомнила я себе. Я должна сохранять спокойствие.
– О, Данго сказал, что мы должны разжечь погребальный костер. Ну, знаешь, потому что… – Дорна сделала многозначительный жест.
– Сейчас не время для погребений, – сказал брат Коун.
Я вздохнула и подавила желание ущипнуть себя за переносицу или врезать кулаком кому-нибудь в лицо, все равно кому.
– Мы, в Джорате, сжигаем наших мертвых не по религиозным соображениям, брат Коун. Мы делаем это, чтобы убедиться, что демоны не захватят их тела. Вы видели, что случилось с Дедрю. Это может случиться с любым, чье тело оставлено гнить [58] .
58
У меня есть некоторые соображения относительно того, почему это происходит на восточной стороне Драконьих Башен и не происходит на западной, но мне нужно проработать некоторые детали.