Имяхранитель
Шрифт:
– Ледник, – почему-то прошептал секретарь. – Это ледник.
– Пожалуй. Нам нужен свет. Барма, бегом за лампой! Отставить! Тебя, хромого, только за смертью посылать! Будь здесь и никуда не уходи!
Иван, точно демон ночи, растворился во мраке.
Несколько минут спустя он вернулся, неся керосиновую лампу с треснувшим мутноватым стеклом; следопыты вошли в здание и прикрыли за собой дверь. Более подходящего места для устройства ледников придумать было сложно. В этом месте побережья наружу пробился скальный щит, изрезанный многочисленными тесными пещерами. Неимоверных усилий стоило придать им вид, подходящий для складских нужд, но преимущества перевешивали траты.
– Что-то лежит, – Барма взволнованно указал в дальний угол ледника.
– Ты спрашиваешь или утверждаешь?
– Сам не знаю.
Иван осторожно двинулся в сторону, где глазастый Барма заметил что-то подозрительное. Не доходя пары шагов до угла, он остановился и поманил пальцем напарника. Встав рядом с Иваном, Барма словно сам заледенел, в ужасе раскрыл рот. В углу ледника, у самой стены, на спине лежало тело.
– Нино! – выдохнул хромой и невольно сдал назад.
– Сходил посмотреть на цаплю, – задумчиво констатировал Иван. – От цапель теряешь голову. В прямом и переносном смыслах.
Восвояси оба возвращались угрюмые и молчаливые. Иван так и вовсе не вынимал рук из карманов. У дома Бармы имяхранитель попрощался, словно отрезал:
– Много не болтай. Дай знать полиции о трупе. Дескать, анонимный доброжелатель сообщил тебе как секретарю гильдии имяхранителей. Лайморанжу строго-настрого вели спрятаться куда подальше. Делай, что хочешь, старина, но парень должен остаться целым и невредимым. Кастор на мне. Будь здоров.
«Если Диогенус не дурак, – размышлял Иван, уходя от дома секретаря, – а дознаватель явно не дурак, в скором времени он пожалует к Барме и получит на руки злополучный список. Прямо не список, а карта смертников! Уже можно закладывать пари на то, какая версия у комиссара появится первой. К примеру, такая: “Известный имяхранитель чрезвычайно ревниво отнесся к появлению других имяхранителей; он люто завидовал молодым коллегам, вдобавок они перебивали выгодные контракты и грозили его благополучию. Имея целью истребление конкурентов, он презрел законы человеколюбия и пустился во все тяжкие…” Красиво, но звучит этот палочный официоз донельзя глупо!»
Ждать, когда Диогенус поймет весь масштаб своей глупости, Ивану не хотелось. Если Кастор еще цел и невредим (дурное дело нехитрое), до полной луны необходимо взять коллегу под негласную опеку, чтобы даже волос не упал с его головы. Под топором ходит. На сей момент понятно лишь одно: имяхранители сделали нечто такое, что очень не понравилось таинственной темной силе. Или наоборот, не сделали. Кастор должен исчезнуть из города, и как можно скорее. Попросить уехать? Потребует объяснений. Рассказать правду? Заупрямится, дескать, не боюсь. Тогда что? Небольшой отпуск? Неожиданный и от этого еще более приятный. Очень может быть!
Кастор был жив и невредим. Более того, доволен жизнью и еще не утратил способности удивляться. Славный малый недоуменно вытаращился, когда посыльный доставил на дом небольшой пакет.
– Что это? – Кастор непонимающе изучал конверт в руках посыльного и брать не спешил. Все это Иван великолепно видел и слышал, благо стоял рядом и делал вид, будто читает «Городские ведомости» в публичном окне.
– Ваш выигрыш в лотерею. Все написано в сопроводительном письме. Распишитесь тут… и тут.
Кастор с минуту ел посыльного глазами, но тот отбарабанил заученный текст и ровным счетом ничего не собирался объяснять. Более того, посыльному было все равно. В службу рассылки поступил конверт, он его доставил.
Кастор расписался. Слава тебе, всеблагой! Полдела сделано. Но мальчишка не уходил и улыбался имяхранителю полнозубой улыбкой.
«На чай, болван! Дай парню на чай!»
– Ах, да… – Кастор порылся в карманах, достал какую-то мелочь и сунул посыльному в руку.
– Большое спасибо! Счастливо оставаться!
– Распечатывай, болван! – прошептал Иван. – Ну же!
Кастор задумчивым взглядом проводил мальчишку, почесал загривок, повертел конверт в руках и, наконец, вскрыл. Через мгновение лицо его сделалось глуповато-счастливым.
– Янга, Янга, ты только глянь! – с порога закричал он в глубь дома. – Оказывается, мы выиграли двухнедельный тур на воды!
Очевидно, жена что-то ответила, слов Ивану слышно не было, однако восстановить ее реплику по ответу Кастора не составляло труда. Янга сильно сомневалась в такой внезапной удаче.
– Нет, не играл. Но тут написано, что имперский Наградной комитет отметил мои деяния во славу Пераса… Так, поздравляет с выигрышем в лотерее… Ага, вот и объяснение! Участвовали только номинанты на звание «Человек года». Чудно!
Кастор вошел в дом и закрыл дверь. Иван облегченно выдохнул, будто в одиночку разгрузил баржу с углем, и зашагал прочь.
Дома, подробно изучив купленный для Кастора тур, Иван пришел в тихий ужас. Ткнул пальцем наугад и оплатил поездку на двоих в самое модное нынче место Пераса. На курорт, где грели молодые косточки прожигатели жизни. Золотая молодежь, дворяне и наследники купеческих состояний.
– Влип, так влип. – Иван в прострации сидел на кухне, перед ним на столе дымилась чашка кофе, а рядом валялся рекламный буклет. – И ведь не дашь обратный ход! «Господин Кастор, произошла чудовищная ошибка! Вы отправляетесь на другой курорт! К богатеньким старичкам и благообразным седым старушкам! Вашему телохранителю так будет легче! Просьба сдать путевки и получить новые». Тьфу, мерзость!
Эти две недели Иван полагал в оба глаза инкогнито и скрытно приглядывать за своим подопечным… Но на курорте, где от жаждущей развлечений молодежи яблоку негде упасть, одинокому мужчине долго не продержаться. Через пару дней одиночество окажется мнимым, потом и вовсе истает, как снег с горных вершин. И дело не в том, что ты против любой компании. Дело в том, что к исходу первой же недели смертельно устанешь отбиваться от страждущих юниц и вполне зрелых дамочек себе на уме. То же и с мужчинами. Ведь не станешь объяснять каждому, что «пропустить по стаканчику мадеры», или «перекинуться в карты» кое для кого просто смерти подобно. Лучше сразу вешать табличку на грудь: «Девушкам не подходить. Мужчинам держаться подальше!»