Инь vs Янь. Книги 1-2
Шрифт:
Я, конечно, не могла смолчать и хотела сказать что-то едкое, но Рамзин практически вломился в мой рот, как варвары врываются в беспомощную уже бывшую крепость, затыкая и целуя, словно карая за мой длинный язык. Больше не отступая и не останавливаясь. Твердо уверенный, что больше не посмею укусить или сделать любую другую подлость. И я действительно не могла. Потому что он реально распинал меня каждым властным рывком языка в глубине моего рта. Его губы твердые, властные, истинно мужские. Он не целовал – засасывал, сжирал меня, топя в себе, подчиняя, с треском ломая выставляемую защиту. Не грубой силой, а упорством, используя против меня мое же собственное тело.
Рамзин на минуту отстранился, давая мне отдышаться, и просто смотрел в мои наверняка ошалевшие от его напора глаза.
Почти не осознавала, как мы оказались в той же спальне, что и в прошлый раз. С трудом припоминала только, как запинались на каждом шагу, потому что, вцепившись в меня, мой зверь не желал даже немного разжать свою хватку. Я уже была готова к тому, что Рамзин опять вздернет меня на четвереньки и жестко оттрахает, как в прошлый раз. Но он, похоже, решил, что это будет слишком просто для меня.
Глава 6
Рамзин бросил свою куртку на пол и толкнул меня на кровать спиной. Одной рукой он задрал мой топ, обнажив грудь, и его тяжелый взгляд зацепился за поблескивающий пирсинг в моем правом соске.
– В прошлый раз этого не было, – хрипло буркнул он.
Рамзин расстегнул и стянул с меня джинсы вместе с бельем, но его глаза по-прежнему были прикованы к моему проколотому соску. Что, хищника завораживают блестящие штучки в неожиданных местах? Он наклонился, опираясь на колени между моих ног, и обхватил обе мои груди своими загребущими лапищами, не накрывая сосков. Приподнял и сдвинул, сжимая почти на грани боли.
– Охренительно, – глухо пробормотал он, пожирая взглядом представшую картину.
Черт, меня с моим характером должно просто бесить, что он играет моим телом, как кот с пойманной мышью, примериваясь, с какой стороны лучше начать жрать. Делает что хочет, не спеша, уверенный, что одержал полную победу и может брать что вздумается. Бесить, конечно, должно. Но вместо этого я буквально задыхалась от вожделения просто от того, что наблюдала за его лицом и взглядом. Смотреть на Рамзина, когда он сам был на грани помешательства от похоти, – это ошеломляюще пугало и возбуждало одновременно. Он как стихия, долбаный смерч убийственной силы. Ты реально понимаешь, что он сметет тебя своей сумасшедшей мощью, развеет на частицы, обратит в кучу израненной плоти и разорванной в клочья души, если позволишь ему добраться до тебя. Но и нет такой силы, что поможет мне отвести взгляд и спастись бегством, пока вся эта дикая, никому не подвластная сила обращена на меня одну. Сукин сын, даже если он и разрушает таких, как я, походя, каждый день, почему-то прямо сейчас я себя чувствовала совершенно единственной в своем роде. Пусть и жертвой, но той, от кого не могут оторваться прямо сейчас вожделеющие глаза этого хищника.
Рамзин не раздевался, не целовал меня больше, только водил повсюду своими грубыми пальцами. По моему лбу, щекам, по губам, нажимая и вынуждая приоткрыть рот. По шее, потом минуя мой свернувшийся комом топ вниз. Его прикосновения не легкие и нежные. Он буквально вдавливал пальцы, словно желая вплавиться, проникнуть под кожу и даже глубже. Его глаза следовали за руками, и этот горящий темным голодом взгляд ощущался так же отчетливо, как и движения. Я дышала поверхностно, мои легкие были не в силах захватить больше воздуха под этим прессом его затягивающей меня на незнакомую и опасную территорию гравитации. Взгляд хищника путешествовал ниже на мои ребра и живот, провоцируя содрогаться мои мышцы и покрываться мурашками кожу. Рамзин сел на пятки и, резко вцепившись в мои колени, до предела раздвинул ноги. Это причинило короткую боль, я вскрикнула и попыталась
Кольцо, которое сегодня я надела на себя сама за столом, зацепилось за ткань его рубашки. Рамзин схватил меня за кисть так, что, казалось, могли треснуть мелкие косточки, и сдернул его с моего пальца, слегка оцарапав кожу.
– Ты совсем одурел? – зашипела я от неприятного жжения в пораненном месте. – Верни кольцо!
– На хрен! – презрительно скривил рот Рамзин и небрежно бросил это дорогущее украшение на прикроватную тумбочку, как ненужный мусор. – На тебе не будет ничего принадлежащего другому мужику, когда я стану тебя трахать.
Надо же, а хищник у меня, видимо, не переносит метки другого собственника.
– Руки подними! – прорычал он по-настоящему угрожающе и глухо, как будто его горло не слишком ему повиновалось. – Положи их над головой и не смей опускать.
Я хотела заорать на него в ответ, стиснуть его глотку. Внутри все клокотало, и глаза буквально затмевало от того, как боролись внутри злость и похоть. Но последняя все же оказалась сильнее. Нет, нет, злость никуда не делась. Она просто отступила и затаилась, готовясь для более подходящего случая и собираясь накопить больше сил. Я подчинилась, медленно подняла руки и опустила их на подушку над моей головой. Физически почувствовала торжество мужчины и позволила ему сейчас быть сильнее и получить, что он хочет. Это не навсегда, так что плевать. Рамзин снова впер свои глаза прямо в центр изнывающей влажности между моими распахнутыми по его прихоти ногами. Он смотрел на мою промежность так, что у меня начали дрожать бедра. Это было нечто непередаваемое. Дикая смесь из самого жгучего и грязного вожделения и настоящего собственнического восхищения, практически обожания, и еще что-то, чему я не знаю названий. Я лежала на спине, голая, истекающая соком, раскрытая для него так, что дальше некуда. А он сидел между моих ног полностью одетый и смотрел. Открыто демонстрировал мне, как может поиметь меня не только своими поцелуями или членом. Даже взглядом. Звуком дыхания. Без единого движения.
Я сжала зубы, не желая признавать этой власти над моим телом, и в этот момент Рамзин опустил голову и с нажимом облизал мой пульсирующий от потребности клитор. Тело прострелило с такой силой, что я заорала и почти зажала его голову бедрами. Но он снова надавил на мои колени, разведя их повелительно. Зверь хотел не только жрать, но и созерцать процесс поглощения.
А потом началось настоящее измывательство, цель которого наверняка была утвердиться в его власти надо мной. Только мне уже на это стало плевать. Все, что я понимала, это то, что этот садисткий ублюдок раз за разом подводил меня к краю и отступал, оставляя извиваться и орать от разочарования. Он то облизывал меня абсолютно бесстыдно, втягивал своим порочным ртом и рычал, заставляя вибрировать все мои внутренности, то отодвигался, едва я оказывалась в одном чертовом сантиметре от оргазма. То мучил своими жесткими пальцами, и я уже не могла сама на них не насаживаться, потому что просто умирала, так сильно нуждаясь в разрядке. То использовал и рот, и руки, вынуждая меня дергаться, извиваться, орать так, что мое горло горело огнем. Я плевалась ругательствами и желала ему самых ужасных мучений, которые только могли сейчас воспроизвести мои плавящиеся мозги. Царапала, жестоко рвала его кожу везде, где могла дотянуться, тянула за волосы, желая, исступленно желая большего. Сука! Жестокий извращенный упырь! Уже отчаявшись, попыталась оттолкнуть его голову и довести себя до финала самостоятельно, но он не позволил мне.
– Ты кончишь, только когда я буду внутри тебя! – прохрипел Рамзин, прижимая мои руки к матрасу.
– Ну так трахни меня уже, сволочь! – Я уже просто не могла быть неподвижной.
– Я решу когда! – измогался Рамзин.
Да чтоб ты сдох! Причем не сразу, а в долгих и изощренных мучениях!
– Я же убью тебя! Ты ведь знаешь, что убью! – почти бредила я, искренне желая это сделать.
– Я позволю тебе попытаться, – ухмыльнулся он у моей полыхающей огнем плоти, и от его резкого выдоха меня пронзила очередная волна болезненного наслаждения, и я изогнулась, бессильно суча пятками по простыням.