Инь, янь и всякая дрянь

Донцова Дарья

– Мне нужен административный корпус, – попыталась я растолковать безумному деду цель своего визита, – имею рекомендации от Жени Федосова, хочу у вас жить!

– Дык вон оно что! – обрадовался псих. – Лесочком топайте, по тропочке.

– И далеко?

– Версты тута немерены. Шесть али восемь.

– Сколько?

– Может, и семь, – изменил показания Антон.

– А в километрах какое расстояние?

– Не понимаю такой мерки. Хотите, в саженях назову? – услужливо поинтересовался Антон.

Глава 6

Услышав

последний вопрос дедка, я окончательно убедилась в том, что имею дело с юродивым, и ласково ответила:

– Спасибо, милый Антон, лучше попробуйте назвать время, за которое я доберусь до администрации.

Старичок стянул картуз, поскреб в затылке и прогудел:

– Вот уж не скажу, потому как скорости вашей не знаю. Может, вы быстроногой серной или пятнистым ягуаром полетите? А я за два часа доползаю, подагра ноги ест.

– Такси до корпуса взять нельзя? – в безумной надежде поинтересовалась я.

– Кого? – попятился Антон. – Бакси? Это кто? А-а-а, вы про Рикси толкуете. Но он, иродово отродье, под седлом не ходит. Погодьте, покажу другую забаву.

Со скоростью молодой ящерицы Антон нырнул в кусты. Я осталась стоять у ворот, пытаясь справиться с изумлением. Куда я попала-то? Провалилась во многократно описанную писателями-фантастами временную яму? Никаких признаков жилья в обозримом пространстве нет, дорог тоже не видно, есть лишь узкая тропиночка, уходящая в глубь зеленого леса.

– Соблаговолите взглянуть, – прокряхтели из кустов, затем ветви раздвинулись, и показался Антон, который вел за собой… ослика.

– Рикси кусается, – пустился в объяснения дедок. – Его даже барин Китаев остерегается, а уж вас он и вовсе скинет да копытами и затопчет.

Я попятилась в удивлении:

– Кто? Барин Китаев?

– Рикси, – уточнил Антон. – Потому я привел вам Потапия. Ён смирный, правда, подчас характер проявить может. Взлезайте и рысите.

– Вы предлагаете мне сесть на осла? – попятилась я.

– Боитесь, не свезет? Не, Потапий крепкий, мешки с мельницы легко прет, а они шестипудовые, – деловито сказал дед.

– Лучше пешком, – я решительно отвергла ишака как транспортное средство.

– Дык взопреете шагать, не близок путь. И дорога неведомая, а Потапий хорошо тропки знает. Не смотрите, что он из животных, умней некоторых людей, – зачастил Антон. Но вдруг осекся и добавил: – Я имею в виду слуг, а не господ. Потапий не умеет, как барин Николаев, считать. Да взлезайте, не пужайтеся.

Очевидно, безумие заразно, иначе чем объяснить тот факт, что я все-таки приблизилась – с опаской, конечно, – к ослику?

– Цапайте его за шею и закидывайте ногу, – посоветовал Антон. – Оно, конечно, бесовская одежда, не ладно бабе под мужика рядиться, но зато мне вас не срамно подсадить, коли вы, барыня, в портах. Ну… уф!

Тот, кто ни разу не садился

на осла, и не догадывается, какое это непростое занятие. Хорошо хоть дедушка, несмотря на почтенный возраст, обладал железными мускулами – в конце концов я очутилась в седле.

– Красивая вы баба, мясистая, – с чувством произнес Антон. – Уж извиняйте за простоту. Я хоть и старый, но глазьями любоваться могу. С вашей статью только царицей быть! Ну, с богом!

– А как им управлять? – спохватилась я. – Осел как заводится?

– Пяточками по бочкам стукните и прикажите: «Потапий, вперед!» Коли остановиться надумаете, скомандуйте: «Стой, Потапий!» Но лучше не трогайте его, сам живенько добежит, путь ему знакомый, – пояснил Антон. – Да! Он токмо на Потапия отзывается. Хороший зверь, не подлый, как Рикси. Вот тот, хоть и конь, да сущий дьявол. Прости господи, помянул сатану вслух… Но и Потапий капризы имеет, желает собственное имя слышать – коли Пафнутием, Патрикеем, Прокопием али еще как окликнете, не шелохнется, может даже фортеля закрутить. Ну, Потапий, ступай, не подведи!

Ослик фыркнул, мотнул головой и потрусил по дорожке. Я, забыв попрощаться с приветливым безумцем, вцепилась в торчащую передо мной кожаную полупетлю.

Сначала поездка на ишаке показалась мне забавной, потом я ощутила некоторые неудобства. Узкое жесткое седло больно врезалось между ног, и меня все время трясло. Ослик не «Мерседес», поэтому плавной езды не получилось. Еще мешали собственные болтающиеся ноги. Я попыталась прижать их к бокам животного, но ишак повернул голову и укоризненно глянул на меня карим глазом.

– Прости, милый, – живо извинилась я.

Наверное, теперь ослу стало удобно, зато пассажирка начала испытывать дискомфорт.

Но вскоре я абсолютно случайно обнаружила стремена, всунула в них ступни и почувствовала себя счастливой. Правда, радость длилась недолго, потому что нос уловил крайне неприятный запах, который исходил от животного. Очевидно, ишак не привык каждый день пользоваться душем, никогда не употреблял дезодорант и не имел понятия о зубной щетке.

Стараясь не дышать полной грудью, я покачивалась в седле, озирая окрестности. Наконец мы оказались на перекрестке. Ослик остановился и понурил голову.

– Давай, милый! – приободрила я его. – Надеюсь, ты не забыл дорогу?

Ишак задвигал ушами.

– Сделай одолжение, – простонала я, – не шевели ими, очень воняет. Ну, Пафнутий, вперед!

Ослик чихнул, но с места не сдвинулся. Я слегка пнула его пятками:

– Пафнутий! Не спи!

Ишак повернул голову и дыхнул мне в лицо, отчего я чуть не вывалилась из седла.

– Фу! Прекрати, Пафнутий! Эй, шевели лапами! То есть переступай копытами! Пафнутий, шагай же! Или тебя зовут по-другому? Извини, дорогой, не хотела тебя оскорбить. Вспомнила, ты Пантелеймон!